Время перемен - Владимир Владимирович Голубев
Также пруссаки нашли единомышленников в сильно обогатившейся в миновавшей войне Швеции. Мой венценосный дядя Густав III[3] решил, что момент, который он столько лет ждал, настал – его страна готова вернуть себе былое могущество. Шведский король начал быстро создавать армию и флот, и также искать союзников в грядущей схватке за место под солнцем.
Формального соглашения эти два наших соседа не заключили, но Густав с Фридрихом Вильгельмом втайне встретились трижды менее чем за полгода. С учётом того, что Пруссия была во главе «Лиги князей», организованной Фридрихом после войны за Баварское наследство, состоящей из Саксонии и ряда мелких княжеств Северной Германии, к которой присоединился и Ганновер, такая композиция на северных и западных границах меня не устраивала категорически. Тем более что ситуацию ещё значительнее усложняла Польша.
Дружественный сосед-вассал на западе нам сейчас был нужен как воздух, но французы снова начали мутить воду. Отличным потребителем сказок о былом величии Речи Посполитой был, как и раньше, король Станислав. Бредивший возрождением полумифического «Золотого века Польши» с границами от Балтики до Чёрного моря, Понятовский был готовой мишенью для подобных увещеваний.
Он принялся искать поддержку у аристократов, среди которых тоже было немало весьма решительных и совершенно не понимающих действительности личностей, желающих укрепить свою власть над простолюдинами и избавиться от контроля русских. Убрать Станислава с престола было сложно, к тому же формальных причин для этого у нас не было, в общем, пришлось ограничиться плотным контролем за королевскими контактами и выявлением вероятных сторонников его возможной авантюры.
На другой нашей границе тоже назревала напряжённость – турки, решив вопросы с мятежными вилайетами, снова вспомнили о потерянных землях на Чёрном море. В мечетях велись проповеди о необходимости джихада, на улицах Стамбула заголосили дервиши, призывая мусульман начать священную войну против русских. Султан Абдул-Хамид пока не был готов бросить нам вызов, но посулы англичан и французов давали ему очевидную надежду на успех. Османская империя тоже начала перевооружаться.
Хорошо, что денег у наших славных европейских партнёров было не сильно много, и свои уговоры они не могли подкрепить крупными суммами на вооружение наших соседей. Однако тенденции были очевидны и мне они очень не нравились.
Тем более что не по своей воле мы оказались вовлечены в достаточно опасный конфликт опять-таки по соседству.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Был уже поздний вечер. Движение на улицах Астрабада[4] почти совсем утихло. Никодим Бубнов, пил горячий сбитень. Он делал небольшие глотки, улыбаясь, посматривал на жену и на двух сынков, которые по русскому обычаю сидели вместе с ним рядом, и радовался жизни.
- Ещё налить, Никоша? – его жена Марьям ласково погладила его по голове, а он замурлыкал, словно большой кот. Ему сейчас было очень хорошо. Любимая жена, дети, любимое дело, что ещё нужно человеку для счастья? Повезло? Однозначно! Пусть его успехи в делах и его заслуга, но без поддержки империи, кто бы стал его слушать?
А Марьям? Отдал бы один из уважаемых старейшин ассирийцев[5] свою любимую дочь за какого-нибудь приказчика? А вот за русского торгового посланника – другое дело! А без неё, как бы ему жить? Уж больно запала она ему в сердце… А два мальчика-близнеца, Кирилл и Мефодий, которым уже исполнилось три года – мог ли Бубнов представить свою жизнь без этих бутузов?
Вот после такого посыпались на него награды и чины, стал он чистым городовым дьяком – шестой ранг был для него приятным подарком, Никодим думал, что Святого Владимира, который он получил за расширение торговли, ему вполне достаточно. А уж орден святого Иоанна был таким призом, после которого он понял для себя – жизнь удалась. Бубнов основательно раздобрел и даже начал подкрашивать седину в бороде дорогущей иранской хной. Русский купец и дипломат походил на медведя, набравшего толщину перед зимней спячкой, и это ещё прибавляло ему авторитет среди персов.
Да и не только среди персов. Он смог лично встретиться с князьями маратхов, активно воевавших в Синде[6], и заключить с ними торговый договор. Его слово стало значить очень много. И Никодим вполне мог ожидать нового повышения в чине, да и новые ордена явно были не за горами.
Расслабленный и вальяжный после жаркого дня он с удовольствием отдыхал в кругу семьи, но его покой был нарушен. Слуга из тех же ассирийцев тихо просунулся через толстую шёлковую завесу и произнёс:
- Мурад пришёл, о досточтимый.
Почти сразу же, мимо него проскочил жилистый, чернявый молодой человек с быстрыми умными глазами. Никодим медленно поставил свою чашку на стол и, понимая, что столь поздний визит ближайшего помощника неспроста и его отдыху явно пришёл конец, произнёс:
- Присаживайся, Мурад, желаешь сбитня?
Мурад уже десять лет служил при русском представительстве, и он давно считался скорее членом семьи Бубнова, чем просто наёмным работником. Никодим подобрал бездомного сироту на улице, где тот просил милостыню, ну и воровал по мере возможности. Сначала мальчишка выступал в роли слуги, но затем русский купец заметил его удивительные способности к интригам. Бубнов учил его грамоте, крестил, да и вообще относился к нему, как к собственному младшему брату, а тот отвечал ему преданностью.
- Нет, почтенный Назим, я по срочному делу. – использование персидского прозвища посланника давно стало для Мурада неким знаком того, что разговор срочный и сугубо личный.
- Тогда пойдём-ка в кабинет. Обсудим дела там. Вы, дорогие мои, спокойно пейте сбитень.
Супруга Никодима понимающе поджала губы и занялась детьми, а мужчины проследовали в кабинет.
- Что такое? – Бубнов ещё был расслаблен, надеясь, что решение проблемы не займёт много времени.
- Чёрный Ахмед потребовал от города денег. – Ахмед был командиром курдского[7] отряда, который осуществлял оборону Астрабада и поддерживал порядок в городе.
- Не понял.
- Он хочет сто тысяч туманов. – Мурад присел и прикрыл голову руками.
Никодим, услышав новости, пришёл в состоянии крайней раздражительности, даже откровенной ярости, что для этого спокойного человека было совершенно несвойственно.
- Что это всё значит, Мурад? Он что, спятил? До этого дикаря, вообще, доходит, что он желает получить от нас просто чудовищную сумму? – русский купец был явно ошарашен.
- Чёрный Ахмед требует эти денег для своих солдат. – лаконично отвечал помощник.
- Я считал, что мы дали ему достаточно денег для содержания его людей! Да они уже лет пять могут как сыр в масле кататься! А теперь он хочет, чтобы
