Дионисов. За власть и богатство! IV - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Что им там надо? — пробормотал я.

— Экзекуция, — проговорила Тисифона. — Демонстративная расправа.

— Там же никого нет, — проговорил я. — Я приказал эвакуироваться.

Очень скоро я убедился, что к моему приказу прислушались не все.

Чертова старуха графиня как всегда меня проигнорировала. Девиц отправила в глубину Долины, а сама осталась охранять хозяйство, оставленное Наденькой. И Клеткоголовый ее конечно учуял.

Учуял и пришел за нею.

— Вака! — прокричал я вниз по лестнице. — Охотничий штуцер мне, немедленно!

Вака там внизу командовал пулеметной точкой на входе в дом. Он меня услышал и птицей взлетел вверх по лестнице с собственным охотничьим штуцером в руках.

— Александр Петрович, — проговорил он, отдавая мне винтовку.

— Чем заряжен? — спросил я выставляя прицел на максимум, на четыреста метров.

— Пуля на крупного зверя.

— Хорошо, — произнес я упираясь ногой в перила площадки и поднимая винтовку к плечу.

Я не снайпер, но тётку искать некогда.

Старая графиня вышла на порог Приюта благородных девиц и высказывала приближающимся гвардейцам нечто явно нелицеприятное. Я конечно не слышал что, но мог представить.

— Ты ей не поможешь, — с тем же каменным лицом загадочного оракула произнесла Тисифона.

— Я не буду просто стоять и смотреть, — бросил я в ответ не отводя глаз от прицела в котором держал клетчатую башку Клеткоголового. — Вака! Ветер?

— Северо-запад, — отозвался Вака. — Три метра в секунду.

Я дал поправку на прицел.

Клеткоголовый нависал над графиней, сопровождавшие его гвардейцы с мрачными лицами окружили крыльцо, с которого им что-то говорила графиня. Она была в гневе.

Клеткоголовый шагнул к ней, графиня подняла руку и выпила эликсир.

Я выстрелил.

Но не успел. Пока летела пуля Клеткоголовый, вырвал из горла графини призванного ею элементаля.

Брызги крови разлетелись, так словно я поразил цель, но пуля, вышибив облако искр из клетки отрекошетила в лицо одного из гвардейцев, разворотив ему нижнюю челюсть.

Клеткоголовый втянул в свой клетчатый череп новый элементаль, медленно повернулся в мою сторону, не спеша поднял огромную руку и погрозил мне пальцем.

Я, мол, всё видел и знаю где ты.

— Сука, — прошептал я, отнимая винтовку от плеча. — Тварь.

Подстреленного мною гвардейца поволокли в укрытие. А Клеткоголовый наклонился над телом графини, потом выпрямился и помахал мне её оторванной головой.

Уничтожу гнусную тварь.

— Конечно уничтожишь, — произнесла Тисифона. — Не сомневайся. Ты же Искандер.

А я что, это вслух сказал?

— Тогда как, Тисифона? Как мне его достать? — я скрипел зубами, так что сам это слышал. — Мы загоняем его в угол превосходящей огневой мощью, так он использует этих пойманных элементалей, чтобы проложить себе дорогу к отступлению. А в алкхоимическом поединке с ним лучше не сходиться, ты видела как он алкохимикам бошки откручивает? Я хочу угробить эту гребанную тварь, очень хочу, понять бы как.

— Не печалься, Искандер, — произнесла Тисифона. — Я знаю как. Я видела сегодня, как он убивает. И я знаю его слабое место. Я тебе расскажу.

— Тогда расскажи мне.

Но не успели мы спуститься с башенки, чтобы все обсудить, как снизу опять закричали:

— Александр Петрович! Тут к вам пришли! Эти, с белым флагом!

Вот черт, а этим-то с белым флагом чего от меня еще надо? Чего-то мы еще о друг друге не выяснили?

— Иду, — отозвался я. — Вака, со мной. Меч захвати. Эй, у пулеметов! Внимание! Идут переговоры! Всем тихо!

Все в доме тут же притихли. Вот и славно. А то не сосчитать сколько уже раз случались тупые кровавые перестрелки всего от одного неосторожного громкого возгласа.

Я встретил парламентеров Новой Гвардии на лестнице на галерею. Их было трое под белым флагом. Знакомые всё лица. Златозубый лично, с парой подручных. Давно его не встречал, все цветет, отъедается вон на колониальных харчах…

— Чем обязан, господа? — недовольно поинтересовался я. — Нам еще есть что друг другу сказать?

— Ну, а как же, Дионисов, — усмехнулся Златозубый. — Приличным людям всегда найдется что сказать друг другу.

— Приличным, конечно, — согласился я. — Но кто тут из таких?

— Вот только не нужно мне дерзить, Дионисов — закатил глаза Златозубый. — И да, я знаю кто ты такой, Волкодав. Наше вам глубокое почтение от всей Гвардии, и даже не надейся отпетлять в этот раз. Ты в окружении, и никуда уже отсюда не денешься, уж я об этом позаботился. Никто тебе не поможет. Никто не придет на помощь. Живым ты отсюда не выйдешь. Как и твой покойный папенька… Если только…

Тут он замолчал выжидательно глядя на меня.

Я вот не стал поддерживать его игру и спрашивать «что, если только?» Сам скажет. Ну, он подождал некоторое время моей ответной реплики и не дождался.

Тогда он сказал сам:

— Сдавайся, Дионисов! И выдай царевну!

Царевну? Какую еще царевну? Это он о ком? О Тисифоне, что ли? Она-то им зачем? Собираются играть в какие-то дипломатические игры с данайцами? Не понимаю.

— И что тогда? — все-таки спросил я.

— И правосудие будет к тебе милостиво! — засмеялся очень довольный собой Златозубый. — Клеткоголовому на съедение не отдам. Повешу тебя лично, высоко и быстро. Быстро и справедливо! На очень справедливой и тщательно намыленной веревке!

Да ты что. Офигеть какая привлекательная перспектива.

— Сроку даем тебе до утра! — добавил Златозубый. — Сверим часы.

Он посмотрел на свои наручные часы и добавил:

— Выходи с поднятыми руками ровно в восемь, Дионисов. Или мы придем к тебе сами. Время пошло!

С тем они развернулись и ушли.

Примерно в это же время закатилось солнце и стало темно.

На принятие решения мне оставили примерно десять часов. Хотя я и без этого мог сказать им куда им его засунуть и как далеко идти с этим глубоко засунутым. Но они сами дали мне время на подготовку к битве. Значит, я им воспользуюсь на всю катушку.

Я ещё раз обсудил план обороны дома с семьей и близкими моими за моим длинным столом. Вальяжный Нанотолий как обычно возглавлял наше семейное сборище, лежа на столе, словно мы и не сидели в осаде.

— Ну, что, Нанотолий? — спросил я его. — А ты сделаешь свой вклад в оборону?