Дионисов. За власть и богатство! IV - Андрей Валерьевич Скоробогатов
К дому моему подступил непримиримый и непобедимый враг.
Бронепанцеры дошли до поворота на Фламберг и выстроились вдоль ограды парка. Одновременно пехотинцами была захвачена заправка на повороте с шоссе, и две группировки слились воедино. Было понятно, что как только они получат приказ, они сквозь эту ограду просто пройдут, она их не задержит даже на минуту…
Пехотные отделения обходили ограду парка замыкая кольцо окружения.
Вскоре их отряд при пулемете появился со стороны второго выхода на реку, встал на обочине и начал окапываться.
Всё, теперь мы окружены полностью.
Стало тихо, только разносилось в тишине низкое рокотание двигателей бронепанцеров на холостом ходу.
Они ждали. Чего ждали? Приказа? Подкреплений? Чего? Не знаю.
И что теперь делать не знаю. Плана «Г» у меня не было.
Прежде, чем я спустился с башни, предатель-сторож уже умер в жутких корчах, оскалив почерневшие зубы.
Кристобаль осмотрел тело, приподнял потяжелевшую втрое против обычного руку, тронул его почерневшие зубы пальцем и заключил, что убийцу Фрола сгубило проклятие Тисифоны, превратив все его кости в свинец.
* * *
Огромной алое солнце клонилось к закату.
И мне было интересно, доживем ли мы до вечера.
Я приказал убрать людей из окопов, которые мы выкопали в парке. Бронпанцеры их там просто растопчут. Только массивные стены Фламберга гарантировали некоторую выживаемость после того как тяжелые автоматоны за нас возьмутся.
Я разместил стрелков у бойниц первого этажа и у окон второго.
Там же в комнатах второго этажа разместили оба моих «домашних» пулемета. И поставил наблюдателя на башне.
Посмотрел на меч Бури, висевший на стене над камином. Элементаль, а его рукояти бросал синие отсветы на потолочные балки.
Скоро пойду с ним в бой, может быть, последний.
Вздохнул и пошел пить чай на кухню. Ну, а чего ещё делать? Не помирать же. Это мы всегда успеем. А к чаю мне плюшек дадут.
Потом я жевал плюшки, запивая чаем, созерцая новую кухонную крышу.
Нда, светлые стропила крыши на кухне все еще отличались от темных покрытых копотью стропил в стольном зале. Тут не так давно ещё крыши-то не было, и лез к нам сюда по камням стены Номоконовский волк. А кажется, что черт знает когда это все было…
А сейчас к нам в двери стучится хищник посерьезнее.
Устоит ли мой дом в этот раз?
Тупой и ненужный вопрос. Я костьми лягу, чтобы устоял.
Глава 118
Смертоносной девы больше нет
Надо как-то останавливать бронепанцеры.
Обычно это делают противопанцерными пушками прямой наводки, или фугасницами. Или своими бронепанцеарми в кинжальном встречном бою. Но ничего такого у нас тут нет. А что есть? Перезарядить ленты пулеметов бронебойными патронами я уже приказал. Выходы наблюдательных перископов, шарниры манипуляторов особенно нижних у бронепанцеров уязвимы для правильно приложенной энергии стержневой пули.
Нужно намешать зажигательной смеси в бутылках, это поручу Ангелине. Если кидать много, быстро и смело, можно быстро превратить бронепанцер в огненный ком. Но до того нужно отсечь от атакующей бронетехники пехоту, или они нас простой стрелковой перестреляют, пока мы в них стеклотарой кидаемся…
А ещё я вспомнил тёткин обрез и задумался. Вот есть у нас одна универсальная открывалка. Этот адский обрез в любой броне, что можно установить на бронепанцер, с запасом проделает дыру диаметром в сантиметр. Но вот что потом? Мне бы тандемный заряд на пулю, залить внутрь через это отверстие жидкого тысячаградусного металла грамм двести, вот бы пилот обрадовался.
Идея нажористая, но разрабатывать её на коленке совершенно некогда. Проект алхимического фауст-патрона придется отложить до времен, когда мы выживем.
Я стоя пил налитый мне кухаркой чай, когда на кухню вошла Тисифона. Я бы не заметил, даже, что пережитое ею убийство Фрола как-то на ней сказалось, если бы не знал её раньше, полная неподвижность её лица бросалась в глаза. Каменная маска, а не лицо. А что под ней?
— Я чувствую рядом присутствие ещё одного магейра, — произнесла она и я сразу отставил чашку с чаем на кухонный стол.
Этого нам только и не хватало…
— Где? — спросил я. — Можешь определить направление?
Тисифона пожала плечами.
— Рядом, — повторила она.
— Идем за мной, — приказал я.
Мы поднялись с Тисифоной на наблюдательную площадку, я показал ей на копающихся по периметру моего парка вражеских бойцов.
— Сможешь отсюда определить, где он? — обвел я рукой поле будущей битвы.
— Там, — Тисифона повисла у меня на плече и показала в сторону ворот у реки. — Вот он.
Я присмотрелся к указанном ею направлении и понял, о ком она говорила.
Там шел Клеткоголовый.
Вот это поворот.
— Не скажу, что неожиданно, — пробормотал я. — Но как ты его чувствуешь?
— У нас одна природа, — Тисифона шепнула мне на ухо. — Я чувствую. И он чувствует.
Я задумчиво следил за Клеткоголовым.
— А как так у него получилось сделать из себя… такое? — спросил я.
— Я знаю как он это сделал. — проговорила Тисифона. — Он сам себя таким сделал. Он чудовище собственного проклятия.
Ого. Вот оно что. Кое-что начало проясняться. Аутоанафема. Практически самоубийство, превратившее его самого в инструмент неотвратимой кары, неутомимой и неостановимой. Очень и очень нераспространенное решение. Вот чёрт клетчатый, повезло же нам на него такого уникального нарваться. Впрочем, когда мне везло иначе? Все чудовища континента в гости к нам.
— Как нам его уничтожить? — спросил я. — Это вообще возможно?
— Он скончается, когда достигнет цели, — сообщила Тисифона.
Ну, конечно…
— Насколько я знаю, его цель уничтожить всех алкохимиков в мире, — поморщился я. — А это не то, на что я готов пойти. Есть другие способы?
— Я не знаю, — Тисифона пожала плечами. — Я буду наблюдать за ним. Но ты уже уничтожал порождений магейров, Искандер. Ты сильный. Ты сможешь.
И упорхнула, жарко поцеловав меня в щёку. Ага, уничтожал. Сильный я. Сам чуть пару раз ноги не протянул.
Вот блин. И тут не получилось простого выхода. Что-то нужно думать, пока дают возможность.
Так, стоп, а куда это столь целеустремленно направился наш клеткоголовый приятель? Да и не один, а с группой поддержки из десятка стрелков.
— Куда это он? — пробормотал я наклонившись вперед с башни.
— Туда, — произнесла Тисифона указав пальцем на приют благородных девиц имени Надежды Пржевальской, выше по течению
