Рейд за бессмертием - Greko
— Юсеф!
— Нет! — он смахнул слезу, набежавшую в выбитую глазницу из здорового глаза. Стройный статный искалеченный воин. Мой бывший кунак. — Уходи и не возвращайся! Зелим-бей мертв!
Вася. Екатеринодар-Грозная, конец мая-июнь 1840 года.
Фельдфебель Тенгинского 4-го батальона снабдил Васю всем необходимым. Прежде всего, униформой и мешками. Топать через весь Северный Кавказ с запада на восток в черкесском наряде — глупая затея. Нужно было переодеться в солдатскую шинель и мундир, пусть даже с нашивками чужого полка. Получить сухарный запас. Сапоги и запасные подметки. Манерку и кучу других вещей, необходимых в походе.
— Хошь я тебе ранец выдам? — с усмешкой спросил фельдфебель.
Вася решительно затряс головой в отрицании.
— Ну, и правильно. Мешок всяко сподручнее солдату. Генерал Засс ранцев не жалует.
Посмеялись над заезженной двусмысленной остротой.
— Бери, Василий, подметки с запасом. Шутка сказать, пол тыщи верст на своих двоих. Не одну пару подметок сносишь!
Унтер-офицер Девяткин вздохнул. Путь-дорога домой ждала его непростая. Никто не собирался выдавать ему ни лошади, ни подорожной для езды на почтовых. И самостоятельно коня не приобрести. Денежки все в крепости остались. Так что только на своих двоих и в составе оказии. Если повезет — возьмут на телегу в обозе, вроде того, с которым Вася в первый раз добрался до Грозной.
Так оно и вышло поначалу. Снабженный всеми необходимыми бумагами в батальонной канцелярии, он добрался на скрипучей арбе до Ставрополя. Зарекся впредь так передвигаться. Пыли наглотался — на всю оставшуюся жизнь хватит. Уши долго потом отходили от противного визга несмазанных осей. Одно радовало: переход вышел без столкновений с черкесами, чего очень опасались возницы. Но генерал Засс с этого года активно обустраивал Лабинскую линию, перенеся далеко за Кубань военные столкновения с абадзехами.
На подъезде к Ставрополю обоз заночевал в Сангилеевской.
Вася быстренько пробежался по улицам станицы в расчете на знакомство с чернобровой кубаночкой. Чем черт не шутит, думал он, вдруг невеста сыщется. Его просветили знатоки, что сангилеевские только на вид казаки, в которых их записали не так давно. А на деле пока как были однодворцами, так ими и остались. Мужики, одним словом. На неказаков смотрели без гребенского или кубанского чванства. Прав Коста или нет насчет сверхзадачи, но про женщину забывать не стоило. У самого грека с этим все было в порядке. Васе хотелось того же.
С любовью Васе не обломилось. Хоть он не чета местным задохликам, а здоровенный лоб, но вид имел совсем не бравый. Скорее потасканный и бедный, с какой стороны ни посмотри. Не жаних! Приблуда! Так Васе и сказала одна мамаша, когда увидела, что унтер к ее дочке стал клинья подбивать.
«Эх, мне бы свои ордена нацепить на парадный китель, темлячок серебряный на тесак — сразу рты бы пооткрывали. Ишь манеру взяли со двора гнать! Деревня! — ругался Вася про себя. — Ничего! Доберусь до Червленой, поговорю с Глашей. Классная же баба, а нынче вдова. Жениться на жене погибшего товарища — не западло, а вполне достойно! Только примет ли меня казачка? А почему нет? Хозяйство большое, за ним мужской присмотр нужен. Выйду в отставку, коль право имею. Устроюсь в Червленой. Может, старшего из братьев, Дадошку, к себе заберу. Согласится ли Мадам-поручица, Евдокия, Свет Батьковна? Должна войти в положение».
Так, в несбыточных мечтах пребывая, словно и не было разговора с Костой о сверхзадаче, и доехал до Ставрополя, до странного пыльного города, в котором было не продохнуть от солдат. Они, казалось, были везде, во всех мещанских дворах. Бездельничали, ругались с хозяевами, задирали девок.
«Чудны дела твои, Господи — изумился Вася. — Отчего ж не в казармах?»
Отправился доложиться в полубригадную канцелярию Резервной бригады Кавказского Отдельного корпуса. Размещалась она, как и солдаты, тоже необычно — в двух комнатах при трактирном заведении, принадлежавшем, как гласила табличка у входа, купцу Дьячкову-Маркелову. В тесных помещениях двадцать писарей и десять вестовых сидели друг у друга на головах. Шум стоял невообразимый. Большей частью орали офицеры, требуя выделения нормальных квартир для своих подчиненных.
— Не смейте мне армянские сакли боле предлагать! Это не дома, а буйволятники! Не дело моим солдатам жить под одной крышей с волами, где вместо печи одна труба, которую топят кизяком, — разорялся один штабс-капитан с цифрами 71 на эполетах и мундирных пуговицах.
— Пошто вам менять квартиры, коль вам завтра уже выступать дальше? — огрызался писарь.
— Как — завтра? — поразился обер-офицер. — Мы же пол России прошагали. Людям отдых нужен.
— Приказ командира дивизии! — потряс бумагой письмоводитель с унтерскими нашивками. — Генерал Галафеев собирает отряд для похода в Чечню. Время не ждет.
— Как же так… — растерянно мямлил штабс-капитан.
«Не орел! — сразу заключил Вася. — Сразу видно: не кавказец. Зачем он шпагу нацепил? Шашлык в лесу будет жарить?»
— Приказ есть приказ. В Чечне все очень неспокойно. Вам следует ускоренным маршем двигаться в расположение куринцев. Вас ждет полковник Фрейтаг.
— Не генерал-майор Пулло? — непроизвольно вырвалось у Васи.
— Генерал-майор Пулло отставлен от должности и с конца апреля куринцами командует Роберт Карлович, — снисходительно пояснил писарь, но, разглядев неказистый вид Девяткина, набросился на него с упреками. — Ты кто такой, чтоб взлезать в мою беседу с господином офицером? Отчего борода⁈
— Я дважды Георгиевский кавалер, чернильная твоя душа! — огрызнулся Вася и поставленным голосом перекрыл шум, царивший в канцелярии. — Унтер-офицер с серебряным темляком, Василий Девяткин! Приписан к Куринскому полку, к карабинерам поручика Лосева и вопрос свой нахожу к месту!
— О! — тут же сменил тон писарь. — Герой Ахульго! Решили свои проблемы на Линии у генерала Засса? Завалили нас запросами из Екатеринодара по вашу душу.
— Как видите, стою перед вами в полном здравии и желаю выправить бумаги для следования в родную часть.
— Так, вам, господин старший унтер-офицер, считайте, повезло. Вот белевцы вам в помощь идут! До самой Грозной! — писарь указал на обер-офицера со шпагой. — С ними и доберетесь.
Штабс-капитан с интересом смотрел на Васю. Как-никак, первый встреченный им куринец.
— Следуем в составе сводного отряда для восполнения потерь, понесенных легендарным, прославившимся на всю Россию полком. Считаем для себя большой честью влиться, так сказать, в ваши ряды, — охотно пояснил Васе обер-офицер. — Какова общая обстановка на Линии?
— Не могу сказать, Вашбродь!
