Дайте собакам мяса (СИ) - Черемис Игорь
Поэтому я спокойно сказал:
— Спасибо, Юрий Владимирович, очень ценю ваше отношение, — и даже склонил голову, выказывая уважение этому человеку.
А заодно я дал ему понять, что мне всё равно на то, что он заметил изменения в Орехове — ему никто не поверит, а любые проверки я пройду, не напрягаясь. Он тоже это, видимо, знал, но на всякий случай дал мне понять, что он полностью на моей стороне.
— Ты сегодня подозрительно добродушный, — проворчал Денисов. — Но спишем это на твоё назначение, в такие моменты все добреют. Ты мне вот что скажи — ты свои долги по плану на этот год закрыл?
Планы, которые составлял ещё «старый» Орехов, можно было закрыть одной левой, не особо напрягаясь и не отвлекаясь, например, от неумеренного поглощения алкогольных напитков. Собственно, только это помогло Максу, у которого планы были примерно такими же, находить силы и время на то, чтобы тянуть ту группу, которую создал под меня Андропов полгода назад. Так что ответ у меня был наготове.
— В целом — да, хвосты я подтянул, как вернулся, кое-что не успел сделать, поскольку фигуранты отсутствовали в городе, но в августе я их дожму, — ответил я. — Тогда и сдам вам полный отчет. Надеюсь, в связи с командировкой меня не станут наказывать за то, что он появится спустя полтора месяца после срока?
— Надейся, — посоветовал полковник, глаза которого оставались серьезными, но весь вид говорил, что он изо всех сил сдерживает смех. — Ладно, это в самом деле так, командировка считается веской причиной… но на всякий случай — напиши мне рапорт, что просишь перенести сроки отчетности по полугодовому плану, причины там укажи… и дату поставь правильную… думаю, если две недели назад отмотать, то никто не заметит.
Мне тоже стало смешно. Я залез в такие эмпиреи, с высоты которых вся эта возня с танцовщиками всяких балетов и ресторанными музыкантами выглядела несерьезно. Конечно, эту публику стоило держать под присмотром, но я был уверен, что с этим легко справится милиция и ОБХСС — первая предостережет их от неразумных действий, а второй — от незаконного обогащения. КГБ в этом любовном треугольнике явно был лишним, а участие в нем наших сотрудников лишь отвлекало и так невеликие ресурсы Комитета от действительно важных задач. Но выходить с подобным предложением в реалиях 1972 года я бы не стал — чревато попаданием в жернова противостояния между КГБ и МВД с последующим перемалыванием в такую пыль, что и следа не найдут.
Но предложение Денисова было разумным и даже щедрым — не стоит оставлять за собой несделанные дела, это плохо выглядит в личном деле и препятствует карьерным устремлениям.
— Спасибо, Юрий Владимирович, — сказал я. — Как только вернусь к себе, тут же подготовлю такой рапорт. Я могу быть свободен?
— Нет, пока не можешь. Что там с письмами, которые я тебе передал? Анонимки на тебя и на ту актрису, что с Высоцким путалась? Ты с ними закончил?
* * *
Меня покоробило, как Денисов описал Татьяну, но я решил в бутылку не лезть — для моего бывшего начальника она действительно была всего лишь актрисой, которая путалась с Высоцким. Ну а про то, как разрешилась эта история, я вполне мог рассказать — ничего тайного там не было, да и Элеоноре её инициатива ничем не грозила, с её-то знакомствами в нашей организации.
Впрочем, немного опустить полковника на землю стоило.
— Мы с Татьяной сегодня женимся, — сказал я. — Так что Высоцкий остался в прошлом.
— Вот как… тогда поздравляю, — ответил Денисов. — Во сколько? Успеешь?
— Вечером, в четыре, так что и рапорт напишу, и про анонимки вам расскажу. Правда, не уверен, что стоит по их поводу делать полноценный отчет… Лучше спустить на тормозах.
— Вот как… — Денисов сложил руки на столе. — Рассказывай.
Рассказ о том, кто такая Элеонора, много времени не занял. Я опустил всю историю её поисков, хотя и отметил помощь Лёшки — пусть полковник запомнит полезность одного из своих сотрудников, — сократил изложение биографии этой женщины, хотя подробно поведал о её потерях во время войны. Ну и закончил нашей с ней договоренностью, согласно которой никаких анонимок больше не будет.
— Это всё хорошо, — он кивнул. — Но почему бы это не оформить в виде отчета?
— У этой Элеоноры есть хорошая знакомая, подруга, с которой они общаются уже четверть века, с тех пор, как она в Москве живет, — объяснил я. — Эту подругу зовут Людмила, и она — супруга генерал-майора Филиппа Денисовича Бобкова.
С минуту Денисов переваривал эту информацию, потом кивнул.
— Понятно, — сказал он. — Тогда — да, замылим этот вопрос. Но с Филиппом Денисовичем я переговорю, уж не обессудь.
— Не вижу препятствий для этого, — я пожал плечами. — Не думаю, что он ожидал от старой знакомой чего-то подобного, хотя для неё такие письма в порядке вещей. Честно говоря, её бы энергию да в мирное русло… но вряд ли получится её от театра оторвать. Очень увлеченный человек.
— Случается и такое, — согласился Денисов. — Ладно, иди, Виктор. Про рапорт не забудь. И цветы невесте купи… Да — от меня тоже поздравь, пусть я с ней лично и не знаком.
Я пару мгновений подумал и вытащил из кармана конверт с парой оставшихся контрамарок на первый спектакль сезона в Таганке.
— Возьмите, Юрий Владимирович, — сказал я. — В прошлый раз не довелось вам подарок сделать, но теперь исправляю тот свой промах.
Мне почему-то показалось, что Денисов чуть вспыхнул, когда увидел содержимое конверта. Но он слишком долго работал в нашей конторе, чтобы слишком долго и слишком явно проявлять эмоции, если это не касалось битья подчиненных по загривку.
— Спасибо, Виктор… и иди уже, занимайся… чем ты там собрался заниматься.
* * *
До ЗАГСа на Фестивальной я добрался с большим запасом по времени, но там уже были все — от Татьяны, которая выглядела очень странно в белом балахоничке чуть выше колен, до её многочисленной семьи и Макса с Ольгой, которые стояли чуть в стороне, словно стеснялись подойти к моей новой родне и познакомиться. Пришлось брать инициативу в свои руки.
— Таня, привет, — я сунул ей в руки купленный у Детского мира букет и чмокнул в щеку. — Макса ты видела, его представлять не буду. А это — Ольга, его невеста, прошу любить и жаловать. Ольга, это — Татьяна, которая сегодня станет моей женой. Буду рад, если вы подружитесь.
Свидетельницей Ольгу сделать не удалось, хотя кандидатуру Макса я всё же пропихнул. А парой ему стала жена Евгения-среднего — если я не ошибся, Татьяне она приходилась троюродной невесткой и была её ровесницей; звали её Светлана, хотя мне казалось, что в той семье все повернуты на имени «Евгений». Впрочем, я не особо и сопротивлялся — да и Ольга сама не рвалась быть свидетельницей, потому что ещё не нашла Татьяне место в новых условиях. Но я надеялся, что они подружатся — хотя друг на друга эти девушки посмотрели очень и очень оценивающими взглядами.
