Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV - Ваня Мордорский
Стихийная пыльца из Лотосов окутала котелок, и когда Жаба опрокинула чай внутрь своей бездонной глотки, то пыльца хлынула следом. Не то, чтоб я так задумывал, но, думаю, от этого вкус станет только интереснее.
На мгновение жаба засветилась изнутри, а потом так и застыла с открытым ртом.
«Ты что, ее отравил?» — неожиданно спросил Ли Бо, — «Нет, метод, конечно, хороший, я даже не подумал о таком, но от Праведника как-то не ожидал».
Да успокойся ты, — отмахнулся я от Бессмертного, — Это просто чай.
«Почему же ее так торкнуло?»
Не знаю. Может, никогда хорошего чая не пила? — ответил я риторически.
Глаза жабы прямо засияли желтым еще сильнее, а ее тело, всё покрытое золотыми монетами, засветилось. Она тряхнула своей башкой и сказала:
— Ухххх…
Ее взгляд какое-то время был расфокусирован, и направлен словно в себя, а потом, минуты через две, она пришла в себя и…сразу как-то обмякла. Ее тело расслабилось. Плот качнуло.
— Да-а-а… Такого чая я не пробовала… — честно сказала она и на какое-то время из ее глаз исчез алчный блеск, так напрягавший меня поначалу.
Мы встретились взглядами.
— Ты, наверное, смотришь на меня и осуждаешь…
Она повторилась, но я не стал ей об этом говорить.
— Осуждаешь… А ведь ты даже не знаешь ничего обо мне. А я даже не виновата, что такой стала…
Кажется, жаба всплакнула. Да уж, одного карпа-плаксы мне мало, так еще и жаба решила пролить скупые слезы.
— Вот в тебе сидит жаба-демонюга, ненавижу таких! — Жаба зло выстрелила языком и поймала монетку, — А я не демон. Я — древняя жаба. Понимаешь? А из меня сделали посмещище…
О чем она? — не понял я.
«Это она про фигурки с монетками, которые для притягивания богатства ставят в домах».
Так это с нее «списывали»?
«Судя по древности ауры — вполне возможно. Не знаю, что она забыла в Великих Карповых Озерах. Может, Праведники притащили ее сюда для перевоспитания… Не знаю…»
Перевоспитание, судя по всему, не случилось.
Я внимательно слушал. Когда кто-то начинает делиться чем-то личным, изливать душу, лучше слушать не перебивая. По-настоящему слушать, а не делать вид, что слушаешь.
Лисы сидели раскрыв рты. Лянг…рыскал по дну. Вот проныра!
— А ведь я в этом не виновата, — жаба переползла поближе и меня обдало ее кислотным дыханием, — Этот глупец Цицы сделал из меня посмешище. Так нельзя, особенно с такими зверями, как я.
Судя по тому, что пошли имена-явки-пароли, мой чай сработал и как надо.
Итак, Цицы, он же Хотей, засветился и тут. Этот толстяк мне начинал нравиться всё меньше и меньше. Нет, жаба, конечно, не воплощение добродетели, но проклятие и падающее с небес птичье дерьмо я помню. Хоть и не держу зла. И всё равно это неправильно.
— А можно поподробнее про…этого…кхм…
— Цицы? — с нескрываемой злобой, горечью и, одновременно, яростью переспросила она.
Чувствовалось, что ее эмоции абсолютно искренние.
— Да. Расскажи. Наши с ним пути….можно так сказать «пересекались».
— Я сейчас большая…но я всегда была жабой.
Да уж не царевной лягушкой, — мелькнула мысль.
— Но не просто духовной. Моя кровь очень древняя…от истоков возникновения Поднебесной.
«А еще она очень скромная», — фыркнул Ли Бо. — «Сказать „от истоков возникновения Поднебесной“. Пусть еще скажет, что она „отпрыск самого Неба“».
Жаба на мгновение замолчала, а затем с ядовитой гордостью прошептала:
— Так вот…я жила в глубоком колодце…очень…который находился в глубоком провале. Это был не просто провал — хранилище богатств. Всё, что блестело, падало ко мне: монеты, кольца, даже сердца — сгнившие, но с печатью алчности. Я копила, как положено. И чем больше у меня было, тем сильнее я становилась.
Глаза ее снова наливались алчностью, а я снова начал набирать воду на чай. Теперь уже в кувшин с Бессмертным.
«Да ты охренел! Ван! Какой чай⁈»
Ладно тебе, уже не раз заваривал.
Ли Бо что-то буркнул в ответ и успокоился.
Я вымыл кувшин и поставил кипятить воду. На самом деле не для того, чтобы пить чай, а просто, чтобы жаба не ощущала напряжения, потому что звуки кипящей воды всегда настраивают на определенный лад, и не важно, человек ты или жаба.
— Значит, ты жила в каком-то разломе, куда люди бросали монеты, кольца…
— И сами бросались, — уточнила Жаба.
— И что случилось дальше?
— Я становилась слишком сильной. Когда Древнее существо набирает силу в своем Дао, оно становится…
— Божеством, — неожиданно заговорил Ли Бо.
— А это кто? — встрепенулась Жаба.
— Один Бессмертный. Он в кувшине. Он безобиден. Продолжай.
Жаба вздохнула и посмотрела на пустой котелок. Видно, чая ей было мало.
Я протянул руку и она отдала котелок. Что ж, заварю этой прожорливой жабе еще чая. Вот только теперь у него будет другое «наполнение». Снял кувшин, наполнил котелок водой, и поставил на камень, греть воду.
— Этот Бессмертный сказал верно… Я набирала силу… Мое Дао — Дао жадности, я его очень рано почувствовала, и всё сильнее проникалась им. Я почти стала воплощением Дао жадности.
— Это довольно опасно. — заметил Ли Бо, — Некоторые из Дао слишком могущественны, если овладевают телами духовных существ.
— Как это «овладевают»? — недоуменно переспросил я.
— Мы становимся проводниками Дао в этом мире.
— И чем это плохо? — переспросил я.
— Потом объясню, — не стал вдаваться в подробности Бессмертный.
— Ничем это не плохо! — возмутилась жаба, — Просто иные божества не хотят появлений других. Это вызов им. Вызов их власти.
Что ж, несмотря на то, что это говорила Жаба-скряжник, я ей верил. Еще и потому, что она не врала. Как не врал и Ли Бо: похоже, такое проявление Дао было действительно опасным. Надо будет всё-таки после того, как покинем это место, с ним поговорить на эту тему.
— Именно поэтому, такой как я… — Жаба, кажется, всхлипнула и поймала длинным языком сразу с десяток золотых монеток, что ее чуть успокоило, — И
