#5 Печать пожирателя - Илья Соломенный
Мэр удалился, и ко мне подошёл отец. Его лицо было слегка бледным и осунувшимся. Он тяжело вздохнул, глядя на могилу, и произнёс тихо, почти шёпотом:
— Старый козёл ушёл… До того, как я успел с ним помириться. Всё откладывал, хотя ты намекал, что это глупо… А теперь уже поздно.
Его голос дрогнул, и он отвернулся, делая вид, что просто поправляет воротник плаща.
— Не переживай, отец, — я положил руку ему на плечо, — Я успел узнать деда, и знаю, что он не держал на тебя зла. Всё, что было в прошлом, он там и оставил… А ваша ссора… Она тянулась просто по инерции. Уверен, если бы вы встретились, то смогли бы всё уладить. Вы оба… Изменились за последнее время.
Отец фыркнул:
— Забавно, что это говоришь мне ты. Но теперь-то уж что…
Он тоже отошёл, доставая из кармана пачку сигарет. Мы с Илоной остались у могилы вдвоём.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила подруга мягко, беря меня за руку.
— Нормально, — ответил я коротко, — Спасибо, что приехала. Дед хотел с тобой познакомиться. Жаль, что не успел.
— Мне тоже жаль. Судя по твоим рассказам, вы с ним были похожи. Думаю, он бы мне понравился.
— Думаю, да, — улыбнулся я, — Знаешь, я… останусь здесь сегодня. В поместье деда. Хочу побыть один.
Илона кивнула.
— Я понимаю.
— Езжай в Москву, — попросил я, — Гостиницы тут дряные, а водитель деда… Мой водитель — отвезёт тебя домой часа за три. Я приеду завтра.
— Хорошо. Но если тебе что-то понадобится…
— Спасибо, — снова улыбнулся я и поцеловал Илону, — Не переживай за меня, всё в порядке.
Она обняла меня на прощание, и я почувствовал, как её тепло передаётся мне. Рыжая отстранилась, повернулась и пошла к выходу из кладбища, где её ждал мой новый водитель — приказ ему я отправил через Лизу.
Остальные тоже не стали задерживаться — когда гроб закопали, немногочисленные друзья деда по очереди подошли к нам с отцом, пожали руки, высказали слова соболезнования и удалились.
Отец на прощание хлопнул меня по плечу и спросил, когда я приеду — а затем тоже ушёл.
Кладбище опустело, и я остался один.
Какое-то время постоял у свежей могилы, а затем, наконец, повернулся и медленно побрёл к выходу с кладбища.
Мэр Костромы сидел в роскошном мобиле модели «Чайка» и ждал меня, согреваясь янтарным бренди. Его водитель молча распахнул передо мной дверь, и мэр, когда я сел, протянул мне наполненный бокал.
— За Дмитрия Яковлева! — произнёс он.
Мы выпили, и я отвернулся к окну. Дождь всё ещё моросил, стекая по стеклу и создавая причудливые узоры.
— Знаешь, Марк, — нарушил мэр затянувшееся молчание, — Дмитрий был не просто героем имперских войск, которые защищали нас от порождений Урочищ… Он был настоящим патриотом своего города! Всегда помогал нам, никогда не отказывал в совете или поддержке…
Я кивал, слушая эти слова, но мои мысли были далеко, поэтому ответов мэр не дождался — и остаток пути мы проехали в тишине — благо, заняло это меньше двадцати минут.
Офис нотариуса находился в старинном особняке, переделанном под современные нужды — один из немногочисленных архитектурных жемчужин Костромы, к которой дед приложил руку, не дав сетевым застройщикам снести исторический памятник и построить на его месте многоэтажное жилое здание.
Дубовые двери с искусной резьбой вели в просторный холл, где нас встретила молоденькая секретарша в строгом деловом костюме.
Нотариус — сухощавый мужчина лет шестидесяти с аккуратно подстриженной седой бородкой — уже ждал нас. Его офис был образцом современной элегантности: стеклянные перегородки, минималистичная мебель из светлого дерева, последние модели техники…
— Прошу, — указал он на кожаные кресла перед своим столом, — Позвольте выразить вам мои соболезнования, Марк Григорьевич…
— Благодарю.
— Все документы подготовлены заранее. Дмитрий Яковлев составил завещание полгода назад.
Я сел, чувствуя, как мне уже поскорее хочется свалить отсюда. Мэр расположился рядом, наблюдая за происходящим с почтительным вниманием.
— Как единственный законный наследник, — продолжил нотариус, — Вы получаете все активы покойного: недвижимость в Костроме, Москве и Санкт-Петербурге, счета в нескольких банках, коллекцию антиквариата, и ещё кое-что по мелочи…
Он протянул мне папку с документами, и я машинально начал их просматривать. Цифры, если честно, поражали воображение — дед был куда более состоятельным человеком, чем себе представлял. НАМНОГО! И теперь всё его имущество принадлежало мне…
Формальности закончились быстро. Я изучил документы, оставил пару подписей, подтвердил магическое и биометрическое сканирование — и стал законным наследником Дмитрия Яковлева, и полноценным обладателем всех его активов.
Попрощавшись с мэром и нотариусом, я вызвал такси, и отправился к поместью.
Когда я подъезжал к особняку деда, дождь не на шутку усилился. В свете фар мобиля капли воды превращались в причудливые световые дорожки, а тени от деревьев плясали на стенах дома, словно живые.
«Я дома» - пиликнуло сообщение от Илоны в линзах.
«Буду у тебя завтра. Целую» — ответил я, и вышел из мобиля.
Отперев ворота массивным ключом, я сразу почувствовал, как в мою энергосистему вплетаются охранные заклинания поместья — в соответствии с завещанием они перенастроились на нового владельца.
Внутри особняка было тихо и пустынно — «личную ассистентку» деда я отпустил, когда вернулся из Баку. Девчонка была не на шутку расстроена…
Я машинально снял мокрую куртку, повесил её на вешалку, запер двери, активировал охранные заклинания по периметру, и поднялся по широкой лестнице на второй этаж.
Из-под двери библиотеки пробивалось слабое свечение…
Толкнув тяжёлую дубовую створку, я встал на пороге и посмотрел на деда.
Он сидел в глубоком кожаном кресле за массивным письменным столом. Живой и невредимый, если не считать ужасного шрама на левой щеке. Дмитрий перелистывал страницы старинной книги, будто ничего необычного не происходило.
И выглядел он не как монстр — как обычный человек.
Пока не захочет, чтобы было иначе.
— Привет, Марк, — произнёс он, лукаво глядя на меня.
— Привет, — улыбнулся я, и плюхнулся в кресло напротив, — Как тебе собственные похороны?
— Спасибо за трансляцию, — хмыкнул дед, — Но честно говоря, наблюдать за тем, как тебя самого хоронят, слегка жутковато, — он потер шрам на щеке, — Хотя я ожидал большего. Где все те, кого я спас во
