Время перемен - Владимир Владимирович Голубев
- Точно, так и напиши своему русскому императору! У него строится много зданий, и, возможно, он когда-нибудь всё же пригласит меня на работу к себе, а?
Они смеялись, сидя на досках в ремонтируемом соборе – учитель и ученик, Козимо Морелли и Василий Верный, архитекторы.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Весна очень красивое время года, наверное, самое красивое. Природа просыпается, вместе ней просыпаются силы и чувства… Запахи бьют в нос, затуманивают мысли, солнце навещает землю всё чаще, тёплый ветер иногда задувает в лицо. Всё прекрасно, вот только путешествовать в это время просто невозможно – реки ещё не очистились ото льда и грязи, а земля настолько топкая, что повозки могут просто утонуть в ней.
У меня было преимущество в этом вопросе перед большей частью моих подданных – дороги. Точнее, в данном случае, две таких дороги – из Петербурга в Москву, и из Москвы в Киев. Ехать было очень удобно, хотя, конечно, только в сравнении с попыткой двигаться вне этих магистралей. Для меня это всё равно было очень медленно – тратить столько времени на дорогу мне откровенно претило, но других вариантов сейчас просто не было.
Меня ждала очень важная встреча – с Иосифом Габсбургом, императором Священной Римской империи, эрцгерцогом Австрии, королём Богемии и Венгрии. Я двигался в сопровождении моей Като, Вейсмана, Грейга, Обрескова-младшего, да, в общем-то, почти все главы приказов были со мной – требовалось произвести просто всеобъемлющее впечатление на императора и его окружение. Нам сейчас нужен был союз с Австрией.
Я всё прокручивал и прокручивал в голове варианты поведения, нюансы общения. Мне постоянно вспоминалась Маша, которая могла мне помочь в этом. Катя, при всех своих достоинствах никак не способна была заменить мою покойную жену, и что самое неприятное, понимала это. Она вообще как-то погасла в последнее время, словно опустила руки. Я надеялся, что путешествие вернёт ей жизнерадостность, ну и мама – её влияние всегда помогало Кате.
Но сейчас, мне всё-таки нужно было подготовиться к встрече с Иосифом. Чем больше я думал об этом, тем больше приходил к выводу, что Иосиф – почти мой двойник. Столько совпадений в наших судьбах, что даже странно – он пытался изменить свою страну, двинуть её вперёд, его любимая жена умерла, второй брак был неудачен… Он во многом стремился повторить мои реформы, но противодействие ему было сильнее, а военных успехов не было. Его можно и нужно было убедить в некоем нашем родстве, в том, что мы с ним друзья и только вместе мы можем достичь нашей высшей цели – счастья для своих государств.
Почти месяц мы ехали до Киева, эта скорость была продуктом не только несовершенного способа передвижения, но и тем приёмам и инспекциям, что я вынужден был проводить по дороге. Если маршрут до Москвы был мной многократно изъезжен, то в Киеве я последний раз был много лет назад, а уж новую дорогу я точно не видел, более того, я и должен был её официально открыть.
Торжества, приёмы, инспекции – те, кто думают, что жизнь правителя проходит в сплошных развлечениях, ничего не понимают. Не скажу, что были какие-то проблемы, наоборот, всё меня радовало: отличная дорога, пашни, растущие города, заводы, а главное – люди, с горящими глазами, на своём месте, желающие изменять жизнь к лучшему. Только это позволило мне сохранить силы и задор для главного.
Мне удалось на пару дней опередить Иосифа, который путешествовал под именем графа Фанкельштейна и следовал через земли Речи Посполитой и наше Волынское генерал-губернаторство. Уже в Польше к его свите присоединились король Станислав Понятовский, коронный гетман Ксаверий Браницкий, генерал-поручик Штединг, отвечавший за управление Польшей и фельдмаршал Румянцев-Задунайский, который командовал нашей армией и был генерал-губернатором Волыни.
Киев был неплох – город активно строился. Важный религиозный и административный центр, с завершением дороги из Москвы быстро становился ещё и торговым и транспортным узлом. А перспективы строительства дорог на Яссы и польский Львов ещё более усиливали притягательность бывшей столицы древнерусского государства.
Царский дворец, в котором я остановился, был построен ещё для Елизаветы Петровны, а теперь перестроен для целей приёма высших гостей. Вид из окон дворца на Днепр открывался волшебный. Я вполне мог бы просто отдохнуть эту пару дней, ожидая Иосифа, но предпочёл как следует осмотреть город и окрестности. Киевский губернатор Беклешев[11] сопровождал меня, демонстрируя мне восстановленные древние церкви и соборы, новые улицы и парки, великолепный Гостиный двор, спроектированный славным Анжело Вентуроли[12], его же работы Городское собрание.
За городом было два сахарных и три макаронных завода, строился целый промышленный куст, подобный Медновскому, в составе крупной бойни, консервного, салотопного, мыловаренного и кожевенного производств. Строились порцелиновый и шёлкопрядильный заводы, а также механическая мастерская для обслуживания паровых машин. Мы посещали растущие пасеки, разбиваемые фруктовые сады и виноградники – ясно было, что в ближайшие годы губерния станет одним из центров промышленности и сельского хозяйства империи.
Я был очень доволен работой и Беклешева и предшествовавшего ему Румянцева, пари́л, как на крыльях, и именно в таком возвышенном настроении встретил императора Иосифа и его сопровождающих. Властелин Священной Римской империи устал от долгого пути и рассчитывал на продолжительный отдых перед путешествием по новым землям России, так что в Киеве мы пробыли ещё неделю.
Мне удалось установить неплохой контакт с монархом соседнего государства. Решение о проживании в одном дворце было хорошим методом наладить личное общение – мы много говорили, совместно ели и пили, и просто любовались природой. Эта первая неделя настолько нас сблизила, что и дальнейший путь мы решили провести вместе – на одной галере.
Путешествие по Днепру с гигантским караваном было весьма забавным, развлекать наши монаршие особы было очень много желающих. Каждый вечер мы останавливались в заранее определённом месте, где уже был разбит лагерь, стояли накрытые столы, играли оркестры. Катя была прекрасна, исполняя роль хозяйки торжества, с ней пыталась конкурировать метресса короля Станислава Эльжбета Грабовская, но всё же моя Като была подлинной королевой общества.
Светские красавицы блистали, мужчины, словно петухи, распускали перья перед ними, ви́на лились рекой, повара работали почти без сна и отдыха, каждый вечер в небесах расцветали невероятные цветы фейерверков, Гайдн творил чудеса, обеспечивая круговорот множества оркестров и музыкантов. Такое непрерывное представление раньше было только в Версале, а вот в наших пенатах подобного ранее не наблюдалось, хотя бывавшие при дворе короля Людовика твердили, что красоты и организации, как у нас, там никогда не бывало. Что было приятно,
