Повелитель корней - Михаил Алексеевич Ланцов
Маркус тоже смотрел на это завороженно. Да и германцы несколько растерялись…
— Чародейство какое затеял… — звучало то тут, то там по их рядам.
Смысла песни они не понимали, но силлабо-тонический характер песни слушали отчетливо. А он для них был непривычный, незнакомый и… чуждый, что ли. Оттого и казалось, что люди Берослава творят что-то противоестественное. Колдуют, не иначе.
Когда же эта песня закончилась, они затянули другую… третью… Просто пели. Весь тот репертуар, который за эти годы выучили.
Где-то в переводе на местный язык.
Где-то в оригинале на русском…
— Пошли! Пошли! — закричали с разных сторон, нарушая пение.
И действительно, германцы двинулись вперед, почти сразу разрушив строй. Да, прикрываясь щитами, но не формируя сплошной стены.
— Стрелки! Готовься! — крикнул Берослав.
— Дальность сто! — чуть погодя вновь крикнул князь.
— Беглым!
— БЕЙ! — заорал он, когда неприятель вошел в указанную зону. Заранее размеченную вешками. Со стороны и не поймешь, если не знаешь, куда смотреть и что искать.
Сразу, когда укрепляли лагерь и расставили эти вешки. Вот по ним сейчас и сориентировался, глядя в зрительную трубу…
Мгновение.
И от лагеря в три стороны полетел целый рой всякого-разного.
Несколько секунд — и полетело снова.
Уже не рой.
Нет.
Просто почти постоянным потоком вразнобой по противнику летели пули, стрелы и дротики. Толку, правда, от всей этой стрельбы почти что не наблюдалось. Щиты германцев удар держали. Пока, во всяком случае.
— Праща! Пыль! Два раза! — рявкнул Берослав.
И секунд через пять по всему периметру пращники запустили керамические шарики со смесью толченого перца и горчицы.
А потом еще раз.
И вот уже влетевшая в это едкое облако разрозненная толпа германцев устроила давку, утратив порыв. Люди останавливались и пытались продрать глаза или откашляться. Кричали. Легче от этого, правда, не становилось.
А метатели дротиков работали.
Им с двадцати шагов — самое милое дело бить. С атлатлей. Отчего достаточно легкие дротики — считай варианты плюмбат — заходили в мягкие тела неприятеля глубоко и основательно.
Смачно.
Местами и пробивая броню, хотя слабо и не везде. Впрочем, защищенных «железом» людей в атакующей волне наблюдалось немного. Относительно, конечно.
Залп.
Залп.
И лучники не зевали, и пращники. Последние так и вообще на такой дистанции своими чугунными да свинцовыми пулями вполне надежно проламывали черепа и грудные клетки. Порой с кровавыми спецэффектами…
— По конунгам пусть скорпионы отработают, — приказал Берослав, указав командиру артиллерии на конную группу за атакующей волной. Далеко. Но и спугнуть, согнать их с места — уже хорошо. Рядовые бойцы ведь не станут разбираться — убегают их вожди или маневрируют под обстрелом противника. Дали ходу? Дали. В направлении атаки? Нет. Ну и все…
Тем временем германцы прорвались вперед и оказались буквально у рва.
Раз.
И в них полетела слитная волна пилумов.
Прямо в щиты.
Прошивая их насквозь, а порой и раня тех, кто укрывался за ними. Иной раз нанизывая их, словно канапе на шпажку.
Несколько секунд.
И новый залп — у каждого тяжелого пехотинца под рукой находилось аж по пять пилумов. Благо, что Берослав не жадничал и закупал их в Римской империи в промышленных объемах. Поэтому мог себе позволить их так применять.
Эффект от этих бросков оказался колоссальный.
Просто шокирующий.
Тем более что пращники с метателями дротиков продолжали работать по врагу. Не так эффективно, конечно, так как они вновь закрылись щитами. Но кого-то да задевало, особенно если кто-то открывался падая, спотыкаясь или от толчка соседа.
Наконец, германцы ввалились они в ров.
Да вот беда — встать нормально не получается — профиль-то треугольный. И сразу вверх крутой склон. Не очень большой, но достаточный для того, чтобы рывком не выскочить. Даже если тебя подтолкнут.
Сверху же копьями тыкают.
Аккуратно так. Выставив здоровенные щиты за верхний скос и работая из-под них. Отчего рука защитников если и выступала, то на доли секунды…
— Огонь! Кидайте огонь! — рявкнул Берослав.
И пращники подхватили керамические горшки, стоявшие несколько позади них. Подпали их фитили на жаровнях. И, крутанув на привязанной к горшкам веревке, начали кидать их в набегающую толпу германцев.
Не в ров.
Нет.
За него.
Отрезая атакующую волну по слоям.
Внутри был обычный древесный спирт. Ничего особенного. Но разбившись, горшки обрызгали им многих. Из-за чего какого-то значимого эффекта не получилось по термическому действию. Не пирогель, конечно. Но все равно — какое-то количество германцев вспыхнуло и создало феерическое фаэр-шоу, сильно демотивируя атакующих. Да и вообще — находится в полосе горячего метилового спирта оказалось для многих весьма затруднительно…
Это стало последней каплей.
Германцы побежали, стараясь как можно скорее покинуть зону поражения. Получая в спину и пули, и дротики. К сожалению, слишком мало из-за недостатка «стволов» у защитников…
— Ну вот, а ты боялся, — улыбнувшись произнес Берослав, хлопнул по плечу Маркуса. — Борята!
— Я.
— Отправь на каждую из сторон по отряду метателей и пращников. Пускай добьют раненых германцев и оттащат их на носилках к реке. Через корабли тащите и сбрасывайте на глубину, желательно в поток.
— Сейчас⁈ — несколько удивился боярин.
— Вишь, какая жара стоит? День-два и мы тут задохнемся от разлагающихся тел! Моровое поветрие пойдет! Начинайте. Через две склянки — смена. И да — не забудьте собрать с них все ценное. Подбирайте наши пули, дротики и пилумы.
— Слушаюсь, — недовольно ответил Борята.
— Остальным быть начеку! В случае атаки — быть готовым отразить натиск врага и прикрыть своих товарищей!
— Это важно, — остановив, схватив Боряту за плечо, произнес Маркус. — Если все эти трупы начнут гнить — нам конец. В жутких мучениях сдохнем. Поверь. Я видел. Князь дело говорит.
— И пересчитайте их! Всех! — добавил князь. — Пусть на корабле ведут учет тел.
Борята как-то непонятно кивнул и ушел исполнять.
Что и неудивительно, так как состояние у всех людей лагерей было странным. До них еще не дошло произошедшее событие. Из-за чего напряжение не отпускало.
Позже, конечно, наступила эйфория. Где-то через четверть часа.
Потом откат.
И снова волна эйфории.
Лихорадило.
Сильно.
Наемники держались лучше всего — сказывался опыт прошедших кампаний. А для людей, пришедших с Берославом… для них такие
