Повелитель корней - Михаил Алексеевич Ланцов
— Ты прямо светишься, — вполне благосклонно заметил император.
— Мне просто очень приятно видеть вас.
— Не хочешь говорить?
— А что тут говорить? Заседание Сената прошло успешно. Как этому не радоваться? — лучезарно улыбнулась она. — Надеюсь, с коллегией нам тоже повезет. Но я бы хотела, чтобы все прошло наверняка. Оттого и хочу присутствовать.
— Они тебя не боятся.
— Почему они меня должны бояться? — наигранно удивилась эта весьма красивая женщина, произнося свои слова словно мурлыкая. — Ни я, ни Исида не любим этого чувства. Нас надо любить.
— Да-да. Я знаю. И горе тому, кто посмеет вас не любить… — фыркнул Марк Аврелий. — Пойдем уже. Все, как я погляжу, собрались.
— А как же разрешение коллеги?
— Войдем и спросим. Или ты думаешь, что они тебе откажут?..
Часть 2
Глава 6
171, липень (июль), 2
Мила стояла у бойницы донжона и ежилась, кутаясь в теплый плащ.
Ей не спалось.
Вчера, ближе к вечеру, из леса перестали доноситься звуки топоров. И это пугало, означая, что германцы закончили приготовления. А тут еще и туман поутру так некстати. Густой такой, почти как молоко.
Рудомир, который отвечал за оборону города, мыслил примерно так же, как и она, ожидая натиска. Поэтому он до рассвета поднял всех, кто мог держать в руках оружие и загнал на стены. На тот их участок, где и ожидал удар гётов.
Накануне ведуны сидели весь вечер и играли в командно-штабную игру, к которой их приучил Берослав. Пытаясь понять, где именно их атакую германцы. Так-то вроде все очевидно, но они хотели обсудить варианты. Мало ли? Но, сколько ни пробовали, у них не получались атаки ни со стороны Оршицы, ни со стороны Днепра.
Просто так получилось, что там слишком неудобно.
Слишком мало места у стены. Не накопишься. А перед этим либо водную преграду надо форсировать, либо идти под обстрелом вдоль стен. Что совсем печально.
У германцев же никакого специального снаряжения для таких операций не имелось. Да, в теории они могли навязать плотов и спустить их по Оршице или Днепру. Но все равно — ничего хорошего это им не несло из-за профиля берега у стен — до крайности неудобного.
Кромка потихоньку укреплялась.
И уже вон — набили кольев, чтобы не размывало, планируя в будущем закрыть все камнем. Но уже сейчас от верхнего среза этих кольев вверх уходил скос. Просто трамбованная земля, пролитая известковым раствором. И вроде угол небольшой. А все одно — лестницу толком не поставишь — соскальзывать станет в реку.
В сущности, для германцев оставался только один вариант — атаковать в лоб — со стороны полей. Кроме сухого рва и толстой землебитной стены высотой в два метра там не было ничего. Да — тоже фортификация, но все равно — это не через реку прыгать. Да и сухой ров закидать можно чем-нибудь… в теории…
Все мужчины города, включая сводный отряд лучников ополчения, уже стоял на стене. Снаряженные в лучшее, что удалось найти. И славяне, и кельты, и балты — все смешанное население Берграда.
Они стояли и ждали, напряженно вглядываясь в туман.
Вслушиваясь.
Но округа казалась на удивление вязкой и тихой. Не было даже привычных звуков насекомых или птиц. А может, их просто не удавалось расслышать. Эти люди не знали ответа. Но на психику это ожидание атаки, тишина и густой туман давили немилосердно… Казалось, что город окружен каким-то странным и страшным молочным морем. Этакий остров посреди безбрежного океана. Ни дна, ни начала… Именно так Вернидуб и описал свои ощущения тех минут, много позже, работая над мемуарами по просьбе Берослава…
Наконец, подул ветерок.
Слабый.
Робкий.
Но даже от него туман сначала пошел волнами, а потом стал разрываться. Открывая вид на скрываемый им окружающий мир.
Германцы не спешили.
Они и сами не лезли в густой туман, опасаясь заблудиться или в какую передрягу угодить. Поэтому терпеливо ждали на опушке леса возле своих костров. Но лишь туман слегка развеялся, как они незамедлительно ринулись вперед.
— А-а-а-а-а! — орали они, вприпрыжку несясь вперед со своими пародиями на лестницы.
Впрочем, гёты издавали не только этот звук. Они щедро упражнялись в артикуляции, на все лады перебирая гласные. Словно на занятиях фонетикой каждая группа старалась именно свою фонему произнести как можно громче, отстаивая ее права и доминацию.
Кричали как могли.
Почему так? Да кто его знает? Главное — бежали вперед…
Первым препятствием стала дорога. Она огибала внешний контур землебитных стен со стороны полей. И все бы ничего, но у нее имелось два канавы для отвода воды и несколько приподнятое покатое полотно, позволяющее разъехаться двум повозкам.
Местным.
Берослав потихоньку вводил их в обиход.
Так вот — канавы.
Они слегка заросли травой и от леса не вполне наблюдались. Скорее даже не так. Их отлично разглядели, только не смогли нормально оценить глубину и ширину. Вот в них-то германцы и влетели с разбегу. Сломав в процессе несколько хлипких лестниц и кое-где расквасив себе морду лица. Ну а что? Дурное дело нехитрое.
За водоотводной канавой, той, что ближе к стене, начинался гласис — такая пологая насыпь, идущая шагов на двадцать и поднимающаяся где-то на метра полтора. А потом резкий и крутой обрыв внешнего склона рва. Не отвесный, но близкий к этому. Который сменялся довольно пологим внутренним склоном рва, идущий изломом — сначала с наклоном около тридцати градусов, а потом сорок пять. Переходя в финале в землебитную стену, имеющую небольшой завал.
Казалось бы — ничего особенного.
Каких-то значимых глубин и высот не наблюдалось.
А поди ж ты — германцы столкнулись с весьма впечатляющими трудностями. Из-за большой ширины рва лестницу поставить не получалось — она постоянно норовила соскользнуть, скатываясь к нижней точке рва. Той самой, что у внешнего склона. А это далеко. Слишком далеко…
— Бедолаги, — едко усмехнувшись, прокомментировала ситуацию Дарья, наблюдая за тем, как эти незваные гости мучаются. С лестницами-то они знатно напутали — на глаз неверно определили нужную высоту. И теперь просто не могли их поставить так, чтобы по ним получилось забраться наверх.
Защитники, впрочем, не только это все комментировали со стен всякими обидными словами и улюлюкали. Нет. Они еще и угощали гётов кто чем мог.
