Обсерватор - Антон Витальевич Демченко
А ещё, видимо, какая-то торговля продуктами питания здесь ведётся даже без присутствия непосредственных потребителей. Вряд ли внутренняя, для острова: скорее всего, что-то типа удалённых контрактов. Ну или все бродящие с деловитым видом по «живому» этажу делают это от нечего делать, во что не слишком верится.
Я тоже побродил по этому ярусу, приглядываясь к торгующим и покупающим. Внимания на меня, правда, никто не обращал, не нападал, если не считать приставаний пары зазывал у торговых ангаров: пытались втюхать какие-то космические по объёмам партии жратвы, причём делали это столь лениво, что я чуть было не начал торговаться, чтобы мне приплатили за помощь в освобождении складских помещений и утилизацию продаваемого неликвидного хлама.
А вот что реально привлекло внимание, так это то, как окружающие реагировали на кортик, красовавшийся на моём поясе. Далеко не все: тем же серым было явно пофиг, и не только на кортик. Но вот патрульные-бездники, при виде дольча, почти незаметно подобрались, в смысле настороженных зырков и напряжённых поз. Да и на физиономиях встречных появлялись всякие удивления, опасения(!) и даже негатив. Так что, не желая лишних эксцессов и недопониманий, снял я кортик с пояса, да запихнул под куртку: слишком привлекает внимание. И потопал к «аварийной лестнице». Добираться до яруса торгующего «неживым» на лифте я не собирался: надо бы присмотреться, минимально привлекая внимание. А прибытие цилиндров под управлением гриджо, скрытности не способствует никак. Их же со всех сторон видно, из любой точки торгового зала! А человек — существо хыщное, как бы травоеды не убеждали окружающих в обратном. И на движение сей хищник реагирует, как ему и положено. То есть, с интересом. Правда, не всегда гастрономическим, но тут уж нужно сказать спасибо той искажающей естественные инстинкты социальной надстройке в мозгу, что отчего-то громко именуется «разумом».
Искомая мною лестница оказалась на месте и… удивила своей конструкцией. Лестница оказалась «внешней»: огороженная арматурой-клеткой винтовая, тоже арматурно-ажурная, конструкция «оборачивалась» вокруг конуса здания эдакой ломанной линией, практически без лестничных площадок. Зато с неё открывались прекрасные виды. Вот по ней я и спустился, мимоходом полюбовавшись морем и островом, даже разглядел копошение гриджо в раскинувшемся у подножия гигантского здания посёлке.
На третьем ярусе, если сравнивать с четвёртым, жизнь бурлила. Помимо гораздо более активно снующих вокруг местных жителей, тут занимались каким-то производством неизвестной кустарности. Регулярно пробегали серые, гружённые какими-то деталями, инструментами и приборами, а то и просто запертыми наглухо коробками. Вдобавок, на глаза попались несколько явных аэров, разгуливающих по некоему подобию открытого рынка, и приглядывающихся к выставленным напоказ товарам. Да, в отличие от четвёртого яруса, здесь довольно большую площадь занимали не торговые ангары, а обычные прилавки с образцами всякой техники, деталей и оружия. Некоторые могли похвастать работающими станками, а то и крытыми пристройками, в которых явно скрывались некие производства, продукция которых, очевидно, тут же находила своё место на прилавках, в том числе, и соседних.
Пошмыгал я по рядам, не особо светясь физиономией, и направился в обнаруженную поблизости небольшую открытую забегаловку, где и забился в уголок с кружечкой какого-то местного отвара, весьма неплохого, надо заметить. Не улун, конечно, но и не «грузинский сбор». Впрочем, вкусовые качества напитка сейчас меня практически не волновали. Было дело поважнее. Пошатавшись по торговым ярусам, я надыбал кое-какую информацию и теперь мне нужно было переварить и уложить в голове полученные данные.
Итак, Просперо, жлоб неприличный, дал мне денег не просто меньше. А раз в пять меньше, чем стоил этот сепаратор, даже бэушный и потёртый. То есть я допускаю, что можно поторговаться — здесь это вполне даже принято, и я сам неоднократно становился тому свидетелем. Но при всей любви местных к торгу, надеяться скинуть цену товара хотя бы вдвое от начальной, может только искренний оптимист. Так что титул жлоба и сволочи мастеру-ломастеру Обсерватора присвоен окончательно. И быть ему лауреатом этого звания, пока своим примерным поведением и деяниями на моё благо не заслужит прощения, редиска коварная.
М-да. Ну, сильно расстраиваться я не стал — эта подстава от «гнома» была если не ясна, то высоковероятна с самого начала. Прикинул я так же цены на металлолом — раз уж речь заходила о «взаимозачёте» сломанным сепаратором, но там выходили смешные гроши по сравнению со стоимостью нового прибора, что о них и говорить стыдно. И теперь передо мной маячила дилемма: возвращаться на Обсерватор и скандалить, что вполне реально и более чем оправданно. Или… подумать, прикинуть и, возможно, как-то вывернуться, попутно макнув чёртова Просперо в его собственное гуано.
Вот за такими размышлениями я потягивал я чай, да оглядывал окрестности, наблюдая за покупателями и продавцами. И даже углядел интересненького деятеля. А именно, явный «буржуй», владелец нескольких лавок. Приторно подобострастный с потенциальными клиентами и очень неприятный по отношению к собственным работникам, несколько раз орал, пинал как простых людей, так и серых (а они его не сжигали к чертям, что довольно занятно). И судя по всему — не столько за косяки, сколько по зову собственного скотского характера: орать на грузчика и пинать его потому, что не купили товар, который сам торговец и пытался втюхать покупателю, будет только конченый засранец. Так что вопрос этичности пришедшей мне в голову комбинации с участием конкретно этой потенциальной жерт… эм-м, выгододателем, да, для меня решился — если что-то вообще получится.
Далее, понаблюдав за окружающими, я убедился в некоторых сведениях полученных на уроках у Дельфины. А именно насчёт серых-гриджо. Они действительно были… ну скажем так, с задержками, точнее, заморозкой в
