Время перемен - Владимир Владимирович Голубев
Он аккуратно положил револьвер в специальный карман на внутренней части двери кареты, стараясь не повредить воск, которыми были залиты каморы[25] барабана, чтобы избежать отсыревания пороха. Медленно Алексей повернулся к жене и сыну, заглянул в затопленные ужасом глаза Полин, и здесь его прорвало, он резко обнял любимых, и из-под его сомкнутых век потекли слёзы. Супруга его зарыдала, испуганный сын заревел.
- Господи, Алекси, что это за кошмар? – Полин была в глубоком шоке.
- Прости, дорогая! Я и сам не догадывался, что дела здесь настолько плохи. – Орлов никогда не видел подобного. Масштаб голода он себе не представлял, а в России такого очень давно не было. Сотни умирающих от голода людей, в основном женщин и детей, обезумившие от кошмара крестьяне и горожане, банды, правящие в беззаконии… Только дюжина отлично вооружённых гайдуков, вышколенных самим Белошапкой, позволила Орловым прорваться в оазис спокойствия и порядка, туда, где царил великий Сюффрен.
Сам адмирал принял их в своём доме. Он плохо выглядел, серое лицо, повисшая кожа, сиплый голос. Герой прошедшей войны остро переживал ужас, царивший на улицах Бреста и быстро расползавшийся на всю Бретань. Беженцев высаживали с кораблей прямо на пирсы торгового порта, суда тут же уходили обратно в Белфаст, Дублин[26], Корк[27] и прочие города Ирландии за новой порцией несчастных, готовых отдать последнее просто за шанс выжить.
Брошенные на чужой земле ирландцы, в большинстве своём женщины и дети, не знавшие местности и языка, оказывались предоставлены самим себе. Городские власти давно оставили попытки навести среди беглецов порядок, как-то организовать и даже накормить и просто исчезли из кошмарного места. Моряки вынуждены были запереться в своём уголке и ждать приказов из столицы. Попытка поделиться продовольствием с гражданскими закончилась вспышкой голодного бунта, и обезумившие ирландцы едва не прорвались к кораблям, складам и казармам.
Сюффрен, отлично показавший себя во время войны просто не знал, что делать в период мира. Он ждал команды от короля, а тот, не понимая всего ужаса ситуации, тянул с ответом.
Семья русского посланника разместилась в доме Сюффрена, но отдыхать долго не смог ни сам Алексей Григорьевич, ни Полин. Как ни уговаривал Орлов супругу, она просто не могла остаться с сыном в особняке адмирала. Они вышли в Брест с охраной из почти трёх десятков солдат морского полка[28]. В городе был ад, все жители либо сбежали, либо также голодали. Еды не было совсем, всё, что могли предоставить окрестные крестьяне, уже было съедено, подвоза продовольствия не было.
В Бресте начинались эпидемии, доктор Казакевич только морщился и твердил, что чума здесь не началась исключительно благодаря чуду. Полин демонстрировала потрясающую стойкость, она нашла в себе силы смотреть на всё это и запоминать. Денег давать людям смысла не было – купить что-либо в таком ужасе было решительно ничего не возможно. Нужна была еда, много еды, только это могло спасти тысячи несчастных.
Орлов шёл и думал, что же делать дальше. Сюда он ехал в надежде увидеть порядок, который обеспечивали городские власти. Русский посланник понимал, что недостаток продовольствия здесь есть, но увидеть голод и смерть он всё же был не был готов. В Париже никто не знал, точнее сказать — не хотел знать, что здесь происходит подлинная катастрофа, а местные власти бежали. Доклады же Сюффрена пока не принимались Верженном во внимание, ибо тот считал, что адмирал просто желает получить ещё больше власти.
Внезапно он увидел идущую навстречу ему плотную группу людей в такой знакомой русской форме:
- Ахилл? Ты?
Один из русских, обладавший весьма примечательным крючковатым носом, кинулся было навстречу, но, осознав неприличность подобной реакции, остановился. Тогда к нему бросился сам Орлов, крепко прижал его к своей могучей груди.
- Ахилл! Ты здесь! Как же я рад тебя видеть! Сколько лет прошло, боже!
- Алексей Григорьевич! Я очень… Как же… — бормотал тот, роняя непрошеные слёзы.
- Полинушка! Посмотри, кого встретил! Это Ахилл Ставридис, старый знакомец по Архипелагу! Мальчишка совсем был! Ординарцем моим служил. Ахилл, ты какими судьбами здесь, рассказывай!
- Так, Алексей Григорьевич, я капитан окольничей службы. Прибыл сюда для определения способов сохранения людей и организации дальнейшей отправки их в наши земли.
- Неужто? Государь решил отправить вперёд окольничих?
- Так, а кого же? Нам положено всегда первыми быть, коли дело перевозки людей касается! – искренне удивился Ставридис.
- Вот оно как… Поотвык я от дел на Родине… Так, а что сюда? Почто не в Ирландию приплыли?
- Туда тоже. Четыре корабля со снедью гостиные общества купили, ещё два – государь, мы и пошли. Пять – к ирландским берегам, а мы сюда.
- Сами общества выкупили провиант для прокорма ирландцев? – удивилась Полин.
- Они самые. Государь тоже решил не отставать. Обратно уже людей везти будем. А мы ещё и разведать всё должны – как кормить, кого первым вывозить, сколько судов надобно.
- Что думаете, окольничьи?
- Плохо здесь всё, того и гляди, мор начнётся. Зачем король велел всем кораблям в Брест идти, а? Ни хлеба, ни жилья же не хватает. Мрут людишки как мухи…
- А в Ирландии-то как дела, знаете?
- Вроде ещё хуже. Ирландцев-католиков за людей в Англии не считают. Вон даже Норт свой пост потерял за то, что с папистами хотел мириться, все англичане об этом знают, в общем, католиков не щадят — не жалеют. Там тоже люди мрут, но по дорогам всё лежат, до портов меньше половины доходят. В Ирландии по-другому действовать надо, без договорённости с королём Георгом не обойтись. Здесь-то только еда, да войска пока нужны. Холода ещё далеко, люди сами себе халупы отстроят-перезимуют.
Полин, уже неплохо говорившая по-русски, кусала губы, слушая беседу мужа и его старого знакомца:
- Почему же всё настолько неподготовленно? Алексис! Обратись к королю! Как же так, даже русские, которые только приплыли сюда, знают, как спасти этих людей, а его советники… – и молодая женщина
