Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма

Через несколько минут он уже спустился в люк.

Там он снял балахон, сложил в него все, что ему удалось собрать: пищу, обувь, парик, две баночки с кремом, в которой уже был замешан коричневый пигмент. Он не очень-то рассчитывал на грим, но в случае, если их застигнет рассвет до того, как они дойдут до гор, он собирался загримировать их всех. Из балахонов предполагалось сделать какое-то подобие штанов и накидок, напоминающих обычную одежду свободных крестьян — Избранных — по словам Джо, «обедненного черного отребья». В таком виде они должны были продержаться до темноты.

Одну из перевязей он нацепил на себя, другую положил в тючок и пополз. Он торопился, так как время теперь решало все. Если даже Барбаре удалось напоить товарок, если им без труда посчастливится забраться в туннель, если передвижение по туннелям займет не более часа — что довольно сомнительно при наличии близнецов, — им ни за что не выбраться за пределы имения раньше полуночи. Тогда у них будет всего пять часов темноты, столь малый срок — на путь до гор. Интересно, смогут ли они идти со скоростью три мили в час? Вряд ли, поскольку обуви у Барбары не было, а на руках у них обоих дети, местность им незнакомая, и кругом темно. Горы как будто начинались милях в пятнадцати от имения. Им придется очень и очень трудно, даже если все будет идти по плану.

Он заторопился к помещениям прислуги, не жалея локтей и коленей.

Бутылки на месте не было — он ощупал место, где прикрепил ее. Тогда он расположился поудобнее и сосредоточился на том, чтобы унять бешено бьющееся сердце, замедлил дыхание и расслабился. Он попытался ни о чем не думать.

Это помогло, он даже начал впадать в легкую дремоту, но мгновенно пришел в себя, услышав, как поднимается крышка люка.

Барбара действовала совершенно бесшумно. Она передала ему одного из сыновей, которого он сразу же положил как можно дальше, насколько хватило длины рук, затем второго — он положил его рядом с первым, затем протянула ему трогательный маленький узелок с пожитками. Но поцеловал он ее только тогда, когда они оба были уже внизу и крышка с легким стуком захлопнулась над ними.

Всхлипывая, Барбара прильнула к нему; он сурово прошептал ей на ухо, чтобы она не шумела, и объяснил, что нужно делать. Она тут же затихла.

В таком тесном пространстве приготовиться к передвижению было мучительно трудно. Здесь негде было развернуться и одному, не говоря уже о двоих. Безысходность руководила их действиями. Сначала он помог ей снять одеяние, затем она легла ногами в туннель, и он привязал ей одного из близнецов. Привязав второго к себе, он проверил, хорошо ли затянуты узлы. После чего Хью сделал из ее одежды маленький кулек, а рукавами привязал его к своей левой лодыжке так, что при движении тот волочился за ним. Сначала он собирался прикрепить его к себе на пояс, но рукава оказались слишком короткими.

Когда все было закончено (ему показалось, что прошли долгие часы), Барбара отползла еще дальше назад, и он с неимоверными трудностями развернулся в узкой шахте люка. Хью ухитрился оказаться в нужном положении в туннеле, не ушибив при этом маленького Хьюги. Или, может быть, это был Карл Джозеф? Он забыл спросить. Во всяком случае, как бы то ни было, почувствовав маленькое теплое тельце ребенка, прижатое к его собственному телу, легкое сонное дыхание мальчика, Хью ощутил прилив свежих сил и отваги. Видит Бог, они справятся! А если кто-то встанет у них на пути, то погибнет…

Держа светильник в зубах, он, по возможности, передвигался как можно быстрее. Барбару он предупредил заранее, что останавливаться не будет, если она его не позовет.

Она так ни разу и не окликнула его. Однажды узелок соскользнул у него с ноги. Они остановились, и Барбара снова привязала упавшую одежду. Это и было их единственной передышкой. Скорость перемещения была довольно неплохой, но ему снова показалось, что прошла целая вечность, пока они не наткнулись на его вещи.

Они отвязали детишек и перевели дух.

Хью помог Барбаре приспособить перевязь так, чтобы ребенка теперь можно было привязать на спину, по-папуасски, и сложил все припасы в один общий узел. При себе пришлось оставить нож, балахон и светильник. Он показал ей, как нужно держать светящийся шарик между зубами, слегка раздвинув ее губы так, чтобы наружу выбивался только тоненький лучик света. Потом она попробовала сделать это самостоятельно.

— Ты похожа на приведение, — прошептал он. — А теперь слушай внимательно. Я сейчас вылезу. Будь готова передать мне мою одежду. Я должен произвести разведку.

— Давай я помогу тебе одеться прямо здесь.

— Нет, если меня застукают вылезающим из люка, будет драка, и балахон замедлит мои движения. Да он, в принципе, и не понадобится мне до следующей остановки, а она намечена у кладовой. Как только я подам тебе знак, ты тут же передашь мне наши пожитки и ребенка. Учти, потом тебе придется нести и его, и наши вещи — у меня должна быть свобода действий. Понимаешь, милая, я не хотел бы пачкать руки в крови, но, если кто-нибудь встанет нам поперек дороги, я убью его. Ты понимаешь?

Она кивнула:

— Значит, я понесу все? Хорошо, мой повелитель, я вполне справлюсь с этим.

— Иди за мной и не отставай. До кладовой не более двух кварталов, и, скорее всего, по дороге мы никого не встретим. Днем я залепил замок жвачкой Киски. Как только мы окажемся снаружи, я возьму часть вещей, и посмотрим, не подойдут ли тебе мои сандалии.

— За мои ноги не беспокойся, с ними все будет в порядке. Чувствуешь, как они загрубели?

— Тогда, может быть, будем одевать сандалии по очереди. Затем план такой, — продолжал Фарнхэм, — я сломаю замок на двери в загрузочную. С неделю назад я приметил там металлическую полосу. Она поможет нам спуститься, и дальше — в путь. Наше исчезновение обнаружат только за завтраком, потом потребуется некоторое время, чтобы удостовериться в нашем побеге, и еще больше времени, чтобы организовать погоню. Так что мы должны успеть добраться до гор.

— Конечно, успеем, — подбадривала его и себя Барбара.

— И еще одно… Пока ты останешься в туннеле одна с детьми, не издавай ни звука и не пытайся выглядывать.

— Хорошо.

— Я могу отсутствовать около часа. Возможно, мне придется симулировать боль в животе и зайти к ветеринару.

— Ладно.

— Барбара, не исключено, что тебе придется ждать все двадцать четыре часа. Не дай Бог такого. Ты сможешь столько пробыть здесь, причем не давая малышам плакать?

— Я на все готова, Хью.

Он поцеловал ее.

— А теперь возьми светильник в рот и сомкни губы. Я хочу выглянуть наружу.