Герберт Уэллс - Остров доктора Моро (пер. Быкова)

Я съ трудомъ пробирался впередъ. Окружающее теряло свою окраску; на прозрачномъ небѣ деревья выдѣлялись темными силуэтами, а совершенно внизу очертанія ихъ смѣшивались съ безформенными сумерками. Вскорѣ деревья стали попадаться рѣже, кустарники же становились все гуще и гуще. Затѣмъ на пути встрѣтилось голое пространство, покрытое бѣлымъ пескомъ, далѣе другое, поросшее переплетающимися побѣгами.

Легкій шорохъ съ правой стороны отъ времени до времени безпокоилъ меня. Сначала я принималъ его за плодъ своего воображенія, такъ какъ при каждой остановкѣ въ ночной тишинѣ ничего не было слышно, кромѣ вечерняго вѣтерка, покачивающаго верхушки деревъ. Во время же ходьбы одно только эхо вторило моимъ шагамъ.

Я выбрался изъ чащи, идя исключительно по открытымъ мѣстамъ и стараясь неожиданными поворотами уловить причину шума, если онъ на самомъ дѣлѣ существовалъ. Ничего не было видно, и тѣмъ не менѣе увѣренность о присутствіи вблизи кого-то другого все болѣе и болѣе овладѣвала мною. Я ускорилъ свой шагъ и спустя немного времени подошелъ къ небольшому холму, взобрался на него и, круто повернувшись, съ большимъ вниманіемъ посмотрѣлъ на только-что пройденный мною путь. Кругомъ было все темно и тихо, подобно темному небу.

Вдругъ безформенная тѣнь мелькнула предъ глазами и исчезла. Теперь я окончательно убѣдился, что мой рыжій противникъ продолжалъ преслѣдовать меня, а къ этому присоединилось еще другое печальное открытіе: я заблудился.

Въ полномъ отчаяніи продолжалъ я быстро подвигаться, гонимый тайнымъ преслѣдованіемъ. Кто бы это ни былъ, во всякомъ случаѣ, у него не было мужества броситься на меня или, быть можетъ, онъ выжидалъ благопріятнаго для себя случая къ нападенію. Моею главной заботой было находиться постоянно на открытомъ мѣстѣ; по временамъ оборачиваясь, чтобы послушать, я приходилъ къ заключенію, что мой врагъ покинулъ преслѣдованіе или что все это было не болѣе, какъ простой галлюцинаціей моего разстроеннаго ума. Послышался прибой волнъ. Я пустился тогда почти бѣгомъ и непосредственно за этимъ услышалъ, какъ позади меня кто-то споткнулся.

Я быстро обернулся, стараясь хоть что-нибудь различить среди неясныхъ очертаній деревьевъ. Какъ будто какая-то черная тѣнь прыгала среди нихъ. Однако, ничего не было слышно, кромѣ стука крови въ моихъ ушахъ. По всей вѣроятности, мои нервы находились въ страшномъ возбужденіи, и моему воображенію предоставлялась полная свобода. Я рѣшительно направился на шумъ отъ моря.

Деревья рѣдѣли, и двѣ или три минуты спустя я очутился на низкомъ и голомъ мысѣ, далеко выдвигавшемся впередъ.

Царствовала тихая и ясная ночь, и отраженія безчисленныхъ мерцающихъ звѣздъ, благодаря ряби, дрожали на поверхности моря.

Немного поодаль волны разбивались о неправильную линію подводныхъ рифовъ, и ихъ пѣна свѣтила блѣднымъ свѣтомъ. На западѣ виднѣлся огонекъ и смѣшивался съ сіяніемъ вечерней звѣзды. Мѣстность къ востоку круто обрывалась, а къ западу скрывалась за выступомъ мыса. Тутъ мнѣ пришло на память, что жилище Моро находилось на западѣ.

Позади меня послышался шумъ и трескъ сухой вѣтки. Я повернулъ лицо съ темному лѣсу, не будучи въ состояніи ничего видѣть, или скорѣе, увидѣть слишкомъ много. Во мракѣ каждое неопредѣленное очертаніе принимало угрожающій видъ и внушало мысль о неусыпной непріязненности, окружавшей меня со всѣхъ сторонъ. Минуту, можетъ быть, оставался я неподвижнымъ, за темъ, не упуская изъ виду деревьевъ, повернулся на западъ, чтобы перейти мысъ. Въ самый моментъ моего поворота какая-то тѣнь среди мрака тронулась съ мѣста, чтобы слѣдить за мной.

Сердце усиленно билось. Вскорѣ на западѣ открылась бухта съ обширнымъ прибоемъ, и это заставило меня остановиться. Таинственная тѣнь остановилась также шагахъ въ пятнадцати. Маленькій огонекъ сверкалъ на противоположномъ концѣ изгиба, а сѣрое пространство желаннаго берега слабо освѣщалось звѣздами. Свѣтящаяся точка находилась приблизительно въ разстояніи двухъ верстъ. Чтобы достигнуть берега, мнѣ слѣдовало пройти лѣсъ съ его тѣнями, пугавшими меня, а затѣмъ спуститься по склону холма, покрытаго густымъ кустарникомъ.

Теперь я могъ разглядѣть своего врага немного яснѣе. Это не было животное, такъ какъ онъ шелъ на двухъ ногахъ. Я раскрылъ ротъ, но судорога сжала мнѣ горло, и изъ устъ не вылетѣло ни звука. Я попробовалъ снова и закричалъ:

— Кто тамъ идетъ?

Отвѣта не послѣдовало. Тѣнь не двигалась и, казалось, только собиралась съ силами; при первомъ моемъ шагѣ нога наткнулась на камень. Это дало мнѣ новую мысль. Не спуская глазъ съ черной фигуры, я нагнулся и поднялъ осколокъ скалы. Однако, при такомъ движеніи, тѣнь сдѣлала неожиданный поворотъ, подобно собакѣ, и, направившись въ сторону, скрылась во мракѣ. Мнѣ вспомнилось тогда остроумное средство, которымъ пользуются школьники противъ собакъ: я завязалъ камень въ уголокъ своего носового платка, крѣпко обмотавъ послѣдній вокругъ своей кисти. Въ темнотѣ слышался шумъ отступавшаго врага, и вдругъ мое возбужденное состояніе исчезло. Меня начала трясти лихорадка, и выступилъ холодный потъ, несмотря на то, что врагъ бѣжалъ, а я оставался на мѣстѣ со своимъ безполезнымъ оружіемъ въ рукѣ.

Протекло порядочно времени, прежде чѣмъ я могъ рѣшиться спуститься сквозь лѣсъ и кустарникъ по склону мыса къ берегу. Наконецъ, спустившись съ послѣдняго холма и выйдя изъ чащи, я очутился на берегу и въ тотъ-же моментъ услышалъ скрипъ шаговъ моего преслѣдователя.

Тогда страхъ заставилъ меня окончательно потерять голову, и я пустился бѣжать по песку. Непосредственно позади меня слѣдовалъ шорохъ отъ легкихъ и быстрыхъ шаговъ. Я испустилъ крикъ ужаса и удвоилъ скорость. Во время этого бѣга три или четыре раза неопредѣленные темные предметы величиною съ кролика поднимались на откосѣ и прыжками скрывались за нимъ. До самой смерти мнѣ не забыть всего ужаса этого преслѣдованія. Бѣгство совершалось по морскому берегу, и отъ времени до времени слышался топотъ ногъ, придававшій мнѣ силы. Въ дали, въ безконечной дали мерцалъ слабый желтый свѣтъ. Кругомъ насъ стояла темная и нѣмая ночь. Топъ… топъ! — Выдѣлывали постоянно ноги моего противника. Я изнемогалъ и едва-едва влачилъ ноги; при каждомъ вздохѣ въ боку давала себя чувствовать острая боль, какъ-бы отъ удара ножа. Мы бѣжали такимъ образомъ подъ спокойными звѣздами къ желтому свѣту, исходящему изъ далекаго жилища. И вскорѣ съ дѣйствительнымъ облегченіемъ я услышалъ жалобные вздохи пумы, тотъ самый мучительный крикъ, который былъ причиною моего бѣгства и заставилъ меня отправиться ни изслѣдованіе по таинственному острову. Несмотря на свою слабость и на изнуреніе, я собралъ свои послѣднія силы и стремительно побѣжалъ на свѣтъ. Казалось, какой-то голосъ звалъ меня. Затѣмъ, неожиданно, шаги позади меня остановились, измѣнили направленіе, и слышно стало, какъ они исчезали во мракѣ ночи.