Герберт Уэллс - Остров доктора Моро (пер. Быкова)

V

Въ лѣсу

Я пробирался сквозь кустарники, покрывавшіе склонъ позади дома, нисколько не заботясь знать, куда иду. Кругомъ меня росли густыя и тѣнистыя деревья съ прямыми стволами и вскорѣ, черезъ нѣкоторый промежутокъ времени, я очутился на другомъ откосѣ, спускающемся къ ручейку, который текъ по узкой долинѣ. Я остановился и прислушался. Разстояніе ли, пройденное мною, или масса кустарниковъ ослабили всѣ звуки, которые могли исходить изъ-за ограды. Въ воздухѣ было тихо. Вдругъ съ легкимъ шумомъ появился кроликъ и скрылся за холмомъ. Я усѣлся въ тѣни на берегу. Мѣсто было восхитительное. Ручеекъ скрывался среди роскошной растительности, покрывавшей оба его берега, за исключеніемъ одного мѣста, гдѣ мнѣ можно было видѣть отраженіе ея въ сверкающей водѣ. Съ другой стороны, сквозь голубоватый туманъ я замѣтилъ деревья и ліаны причудливыхъ очертаній, а надъ ними высилось яркое голубое небо. Здѣсь и тамъ пятна бѣлаго и алаго цвѣта обнаруживали пучки цвѣтковъ ползучихъ растеній. Съ минуту мои глаза блуждали по этому пейзажу, затѣмъ мысли снова возвратились къ удивительнымъ особенностямъ слуги Монгомери. Однако, подъ палящимъ зноемъ невозможно было долго размышлять, и вскорѣ мною овладѣло какое-то оцѣпѣненіе, нѣчто среднее между дремотой и бдѣніемъ. Неожиданно я былъ пробужденъ, не знаю, черезъ сколько времени, какимъ-то шумомъ среди зелени противоположной стороны ручья. Нѣкоторое время мнѣ не было видно ничего, кромѣ колеблющихся вершинъ папоротниковъ и камышей.

Вдругъ на берегу ручья появилось существо, и съ перваго мгновенія я не могъ разобрать, что это такое было. Какая-то голова наклонилась къ водѣ и начала пить. Тогда мнѣ стало видно, что это человѣкъ, ходившій на четырехъ лапахъ, подобно четвероногому животному.

Онъ былъ одѣтъ въ одежду голубоватаго цвѣта. Его кожа имѣла мѣдно-красный оттѣнокъ, на головѣ росли черные волосы. Казалось, что изумительное безобразіе являлось неизмѣнной характеристикой всѣхъ жителей этого острова. Я слышалъ шумъ, производимый имъ отъ вбиранія воды.

Я наклонился впередъ, чтобы лучше его разсмотрѣть, кусокъ лавы откололся подъ его лапы и съ шумомъ покатился внизъ по склону. Существо испуганно подняло голову и встрѣтило мой взглядъ.

Вслѣдъ затѣмъ оно встало на ноги и, не спуская съ меня глазъ, принялось неуклюже вытирать ротъ. Его ноги были почти въ два раза короче туловища. Можетъ быть, въ теченіе цѣлой минуты мы оставались въ такомъ положеніи, оба въ смущеніи созерцая другъ друга.

Потомъ онъ скрылся среди кустовъ, придерживаясь направленія право и одинъ или два раза останавливаясь, чтобы оглянуться назадъ; я слышалъ мало-по-малу затихающій въ отдаленіи трескъ сучьевъ. Долго еще, послѣ его исчезновенія, продолжалъ я стоять, устремивъ глаза по тому направленію, по которому онъ убѣжалъ. Но спокойная безпечность уже не возвращалась ко мнѣ.

Какой-то шумъ позади заставилъ меня задрожать и при быстромъ поворотѣ передо мной мелькнулъ бѣлый хвостъ кролика, исчезавшаго за вершиной холма.

Появленіе уродливаго созданія, наполовину звѣря, неожиданно взволновало мое воображеніе и нарушило тишину полуденнаго времени. Съ безпокойствомъ я оглядывался вокругъ себя, сожалѣя о томъ, что лишенъ оружія. Потомъ мнѣ пришла въ голову мысль, что этотъ человѣкъ былъ одѣтъ въ голубую бумажную ткань, тогда какъ дикарь былъ бы нагимъ. Кромѣ того, я старался себя убѣдить, что онъ, по всей вѣроятности, мирнаго характера, и что его мрачный и дикій видъ еще ни о чемъ не свидѣтельствуетъ. Однако, появленіе такого существа сильно меня безпокоило.

Я двинулся впередъ и направился въ лѣвую сторону вдоль холма, и, внимательно озираясь вокругъ, пробирался среди прямыхъ стволовъ деревьевъ.

Почему человѣкъ шелъ на четырехъ лапахъ и лакалъ воду изъ ручья? — не выходило у меня изъ головы. Вскорѣ послышались новые стоны и, думая, что эти стоны принадлежатъ пумѣ, я повернулъ прямо въ противоположную сторону.

Это привело меня снова къ ручью, пройдя который, я продолжалъ пробивать себѣ дорогу сквозь кустарникъ, росшій на противоположномъ берегу.

Громадное пятно на землѣ, алаго цвѣта неожиданно привлекло мое вниманіе, и, приблизившись къ нему, я убѣдился, что это была мясистая грибовидная опухоль съ шероховатыми вѣтвями, нѣчто въ родѣ листьевиднаго лишая, однако, превращающаяся, при прикосновеніи, въ особаго рода клейкое вещество. Далѣе, въ тѣни нѣсколькихъ гигантскихъ папоротниковъ, мнѣ бросился въ глаза непріятный предметъ: еще неостывшій трупъ кролика съ оторванной головой и усѣянный блестящими мухами. Въ остолбенѣніи остановился я при видѣ лужи крови. Итакъ, островъ былъ уже лишенъ одного изъ прибывшихъ на него. Кругомъ не было замѣтно никакихъ другихъ слѣдовъ жестокости. Казалось, что животное было неожиданно схвачено и растерзано; разглядывая трупикъ, я задавалъ себѣ вопросъ, какимъ образомъ произошло дѣло. Неопредѣленный страхъ, мало-по-малу, окончательно овладѣлъ мною, отъ него я не могъ отдѣлаться уже съ того времени, какъ видѣлъ существо, утолявшее жажду въ ручьѣ, съ лицомъ, имѣющимъ столь мало общаго съ человѣческимъ. Безразсудство предпринятой мною экспедиціи среди незнакомыхъ островитянъ становилось все болѣе и болѣе очевиднымъ. Окружающій меня лѣсъ совершенно преобразовывался въ моемъ воображеніи. Каждая тѣнь являлась болѣе, чѣмъ тѣнью; казалось, за ней скрывались какія-то козни; каждый шумъ отождествлялъ собой угрозу; мнѣ представлялось, что незримыя существа слѣдятъ за мною.

Я рѣшилъ вернуться въ ограду. Сдѣлавъ внезапно полуоборотъ, я съ возможной быстротой пустился въ путь среди густого кустарника, боясь показаться на открытомъ мѣстѣ.

Мало-по-малу, я замедлилъ свои шаги и остановился какъ разъ при выходѣ на лужайку.

Это былъ родъ прогалины въ лѣсу, происшедшей отъ паденія громаднаго дерева; со всѣхъ сторонъ уже появились побѣги, чтобы заполнить свободное пространство, а по ту сторону снова смыкались толстые стволы, переплетающіяся ліаны и пучки паразитныхъ растеній съ цвѣтами. Передо мною, сидя на обломкахъ дерева и не подозрѣвая о моемъ присутствіи, находились три уродливыхъ человѣческихъ фигуры. Я могъ различить, что двое изъ нихъ были мужчины, а третья, несомнѣнно, женщина. Нагіе, не считая нѣсколько лохмотьевъ красной матеріи вокругъ бедеръ, они имѣли кожу темно-розоваго цвѣта и тусклую, какой мнѣ не приходилось еще встрѣчать ни у одного дикаря. Толстыя физіономіи были уродливы и лишены подбородка съ сильно откинутымъ назадъ лбомъ, а на головѣ росли всклокоченные волосы. Я никогда не видѣлъ созданій столь звѣрскаго вида.

Они болтали или, вѣрнѣе, одинъ изъ мужчинъ что-то говорилъ двумъ другимъ; всѣ трое, казалось, настолько сильно были заинтересованы, что не замѣтили шума отъ моего приближенія. Ихъ головы и плечи находились въ постоянномъ движеніи. Доносившіяся до меня слова невозможно было различить. Я явственно слышалъ ихъ, не будучи въ состояніи понять смысла. Говорившій, казалось, несъ какую-то непонятную галиматью. Вскорѣ онъ закончилъ свою рѣчь какимъ-то рѣзкимъ звукомъ и, вытянувъ впередъ руки, всталъ.