Страна Червя. Прогулки за Стену Сна - Гари Майерс
Теперь Жехан в свой черёд застыл изваянием, взирая на мертвеца у своих ног. Впрочем, разум юноши можно было назвать каким угодно, но не застывшим. Он не жалел о содеянном. Ипполит был злобным и невежественным глупцом, получившим по заслугам. Жехан не жалел о содеянном, но опасался последствий. Через несколько часов рассветёт и его проступок откроется. Жехана обвинят, драгоценную книгу отберут и всё окажется впустую. Неужто не отыщется способа спастись? Бегство не станет решением. Каждый человек ополчится на убийцу. Единственный путь избежать этого — изничтожить доказательства преступления. А как такое возможно проделать? Огнём! Ипполит сам это предложил, за миг до смерти. Огонь уничтожит труп столь же верно, как уничтожил бы книгу. Жехан разведёт костёр и спалит старика, как в старые времена поступали язычники.
Из чего же сложить костёр? Юноша не колебался ни на миг. Лишь одна книга заботила его. И кто поймёт, что она пропала, если все прочие сгорят?
Жехан поспешно обошёл комнату, охапками сгребая книги со столов, где они лежали и заваливая их беспорядочными грудами тело на полу. Обе столешницы всё больше обнажались, а тело между ними всё больше скрывалось, пока первые целиком не оказались на виду, а последнее целиком же не исчезло с глаз. Но Жехану предстояло ещё кое-что. Покончив с книгами, он притащил кувшин с ламповым маслом и опрокинул его на возведённый курган. Под конец юноша взял лампу и коснулся ею подножия книжной груды. Он следил, как всё дальше растекался ширящийся круг огня, пока весь курган не охватили заплясавшие жёлтые языки пламени.
Жар и дым уже стали слишком сильными и скоро может подняться тревога. Жехану следовало бы забрать книгу и уйти. Но где же эта книга? Он ведь не мог так сглупить, чтобы лишиться её ещё раз. Или мог? Где он в последний раз видел книгу? Не у Ипполита ли в руках? Не выпала ли она на пол из его рук после удара Жеханова ножа? Не укрыла ли её чёрная ряса библиотекаря, когда тело старика рухнуло вслед за ней? И не похоронил ли книгу ещё глубже сам Жехан, торопясь прикрыть труп? Да, сомневаться в этом не приходилось. Книга оказалась в самом сердце алчного огня. Но это было уже неважно. Ибо та книга могла лишь вернуть его к пламени, а оно и так взвивалось перед юношей.
Жехан вступил в полыхающую груду, расталкивая её голенями и топча подошвами. Но ненадёжная опора не позволяла ему споро двигаться, а защита из кожаных сандалий и шерстяной рясы оказалась чересчур открытой и тонкой. Чем глубже он взрезал эту пылающую пашню, тем скорее она обваливалась на него обратно. Искры кружили в воздухе и сыпались на юношу, опускаясь ему на голову и плечи, и догорая там. Жгучий дым слепил глаза и забивал нос, горло и запалённые лёгкие. Но что значит муки от дыма и огня в сравнении с мукой утраты навек? Уж лучше быстро погибнуть в страданиях, чем вечно жить без красоты и любви.
— Ардис! — возопил Жехан из бездны мучения. — Ардис!
Но никто не отозвался. Он рухнул на колени и скорчился на пылающей груде, когда перед ним взвилось пламя.
Но чу! Пламя затрепетало и разошлось в стороны, словно откинутые ветром портьеры. В самом сердцевине раскалённой и дымной преисподней разверзлись прохладные и ясные небеса, со светозарными фигурами ангелов, приближающихся и теснящихся прямо перед ним. В иных обстоятельствах Жехан узнал бы эти фигуры, но здесь и сейчас они виделись ему лишь призраками из ослепительного света. Фигуры расступились, освобождая место в середине для другой, сияющей ещё ярче их, но и более знакомой. И, подходя ближе, она становилась всё более узнаваемой, пока её оказалось невозможно спутать ни с кем иным. Над Жеханом склонилась Ардис, простирающая к нему белые руки. Тепло и приветливо улыбалась она юноше с высоты.
Перевод — Sebastian
Город мёртвых
1. Вор
Падающий через ворота свет уличных фонарей озарял верхнюю половину лестничной площадки, но нижняя половина тонула во мраке. Замерев у кромки темноты, я вытащил из кармана плаща спички и свечу, и зажёг собственный свет.
Тут я заметил, что нахожусь не в одиночестве. Ниже на ступенях стоял человек и смотрел на меня. Он был высок, худощав и с головы до ног укутан в длинную чёрную мантию. Лего запрокинутое вверх лицо при свете свечи выглядело очень бледным.
— Простите, — пришлось извиниться мне. — Я-то надеялся преклонить голову под этой лестницей. Но теперь, когда ясно, что тут уже занято, поищу-ка я какое-нибудь другое пристанище.
Но не успел я удалиться, как тот, другой окликнул меня:
— Спускайся! Если ищешь пристанище, внизу места предостаточно.
Затем он развернулся и зашагал от меня. Я немного понаблюдал за ним, а потом отправился следом, спускаясь по оставшимся ступеням к округлой арке у подножия лестницы. Шириной эта арка была во весь лестничный пролёт, что и сам почти не уступал улице, а высотой — в половину своей ширины. Но, при всей её выси и размахе, внутри заключалась всего лишь темнота. И темнота эта оказалась какой-то необычной. Ибо, хоть моя свеча горела достаточно ярко, чтобы с середины лестницы высветить арку, её света не хватало, чтобы рассеять тьму за ней, даже когда я спустился к самому основанию.
Но лишь встав под самой аркой, я понял, отчего так происходит. Темнота оказалась вовсе не темнотой. Дело было в совокупной черноте вытянутых чёрных предметов, устилавших собою большую часть пола. Эти предметы лежали двумя длинными рядами вдоль стен галереи, вплотную друг к другу. Они чернели, ибо их облекали чёрные мантии с капюшонами, надвинутыми на лица, а руки и ноги прикрыты рукавами и подолами. Эти тела покоились лицами вверх, скрестив руки на груди. Головы их касались стен, а ступни окаймляли узкий центральный проход.
Такое зрелище заставило меня застыть на месте. Потом я заметил, что мой провожатый остановился немного подалее и оглянулся.
— Кто они? — спросил я.
— Твои cобратья-постояльцы, — отвечал он и зашагал по проходу дальше.
Я догадался,
