Сага о Головастике. Кристальный матриархат - Александр Нерей
«Что такого языком мелю, отчего все с ума сходят? — думал, спускаясь вниз по лестнице. — Взрослый называется. Умом как был младенец, так и остался».
Я вышел на вечернюю улицу и спешно миновал припозднившихся на лавочке хоккеисток, которые обрадовались моему появлению и зашушукались.
«Придётся подальше отойти", — напомнил себе, как такие же бабульки тащили меня на расправу.
Когда оказался на пустыре, который, по моим прикидкам, должен был существовать и в Ливадии, осмотрелся и на ощупь выбрал три нужные веточки.
— Ливадия у нас двадцать третья. Лишь бы в ней всё было, и не пришлось всю ночь бродить по оставшимся мирам».
Когда начал рисовать круги, веточки сразу же засветились бледно-зелёным светом, чему я несказанно удивился. После кругов, перекрестил воздух и вывел себе две оценки. Двойку, за недогадливость и медленное прохождение миров второго круга, в которых не было никаких бед, и тройку, за вовремя придуманные хитрости.
Веточки начали тлеть, выделяя столько дыма, что хватило бы затуманить целый стадион.
Я смело шагнул в дым и сразу поздоровался с Ливадией.
— Здравствуй, Ливадия. Беда у тебя?
Когда никто на моё приветствие не ответил, резко развернулся и пошёл в сторону от дыма, огибая его, на всякий случай, после чего прицелился в нужную пятиэтажку.
Всю дорогу думал о том, что буду делать, если никто не откроет дверь квартиры, но так ничего и не придумал.
Уже войдя в точно такой же подъезд с выбитой рамой и брызгами стекол на ступеньках, попросил у мамы Кармалии сил для завершения поисков:
— Мама Кармалия, помоги, а то уже скоро сам сломаюсь от всего навалившегося.
Посчитав дело сделанным, поднялся на последний этаж и постучал в нужную дверь.
— Кто там? — спросили меня грубым мужским голосом.
— Инспектор, — оторопел я и в очередной раз соврал.
Замок щёлкнул, дверь отворилась, и предо мной оказалось моё перепуганное отражение, опять старое, но почему-то в полный рост.
— Двенадцатый? — заморгало отражение, якобы приходя в себя от шока.
— Душенька, сейчас не до шуток, — посетовал я, потому что снова попал в морок и увидел свою говорящую душу.
— Точно двенадцатый! — заорала душа, бессовестно схватила меня за шиворот и втащила в квартиру.
Я повиновался очередному мороку очередного мира и ничегошеньки не соображал, поэтому не мешкая отправился на кухню.
— Меня нашли! — орала душа и бегала по квартире. — Дашка, мы спасены…
«Неужели это третий? Его что, следом послали, когда от меня вестей не дождались?» — подумал я и решил всё выяснить.
— Ты кто? — покосился на прыгавшего от радости двойника.
— Одиннадцатый. Я думал ты за мной, — сразу погрустнел напарник.
— Одиннадцатого так саданули об асфальт, что он провалился в неизвестный мир.
— Ты же сам меня послал к Третьей больнице. Я и отыскал эту беду окаянную. Всё как ты просил. А когда нашёл, прицепился к ней с расспросами.
— Куда потом пропал? — смягчился я.
— Куда? Меня у больничного входа за ногу схватили и сюда закинули. Ещё по пути женским голосом грозили, чтобы за ребёнком присматривал. А я ни каши варить не умею, ни деньги зарабатывать. Тут ещё косички плести, представляешь? Хоть и вымахал до взрослого состояния, а только всем взрослым премудростям заодно с этим не обучился. Ещё воду таскать на пятый этаж. Греть, купать, стирать. Дикость, а не мир. Домой бы, а? — разбушевался двойник не на шутку.
— Ладно. Признаю в тебе близнеца из одиннадцатого мира, — торжественно произнёс я, но в душе, всё равно, остались сомнения, и никакой радости от такого поворота дел не родилось.
— Слава Богу, — вздохнул с облегчением близнец.
— Где Дашка? — потребовал я аудиенции с целью своего визита.
— Спать только что уложил.
— Буди. И сам собирайся, — приказал ему на правах старшего.
«Теперь у меня двое малых детей на руках и один повзрослевший оболтус? Да, чуть не забыл. Ещё и сумасшедшая Настя в придачу, — задумался я и сразу же упорхнул в воображаемый склад с ровными рядами коробочек с проверенными знаниями. — Как сообщить, где нашёл беду? И то, что со мной пропавший, смертью асфальтного героя павший?»
Ничего так и не придумал, а вернулся из склада обратно в Ливадию, потому что услышал, как закапризничала Даша.
— Кто тут к мамке хочет и поэтому хохочет? — взялся я за точную Димкину копию, только женского рода-племени. — Не спится? К мамке охота?
Когда подхватил на руки Настину дочурку, попросил напарника хоть немного прибраться в комнатах, на что тот недовольно буркнул, и мне пришлось пригрозить оставлением в этом, ненавистном ему, мире.
Пока он шуршал, собирая мусор в газетные кульки, я решил побеседовать с девчушкой.
— Ты говорить умеешь? Я же не знаю, как твою мамку зовут. Ещё ошибусь с возвратом.
— Мама Настя, — смешно выговорила Дарья.
— Сколько тебе лет? — задал я обычный для взрослого вопрос, но вместо ответа Даша показала пять пальчиков правой руки.
— Пять, — проворчал недовольный уборщик.
— Тебя никто не спрашивает, — отчитала Даша моего близнеца.
Я искренне рассмеялся и, подхватив Дашу и букет, шагнул на выход из квартиры.
— Куртку её брать? — спросил близнец.
— Бери. И запри квартиру. Мы недалеко, но надолго, — сказал я и вышел на лестничную площадку.
Осторожно спустился по лестнице с ребёнком на руках, а близнец, недовольно сопя, выволок из подъезда газетные свёртки и детскую куртку. Обождав, пока он сбегает к мусорному баку и обратно, мы втроём отправились к стартовой площадке.
— Сколько сейчас времени? — спросил я у одиннадцатого.
— Укроп его знает, — ответил он, а я передал ему Дарью.
— Не переживай. Тебя сейчас этот дяденька к мамке доставит, — успокоил разволновавшуюся девочку, а одиннадцатый тут же заботливо надел на неё куртку.
Я выбрал очередные три веточки, осмотрелся по сторонам и начал выводить круги, крест, и цифру двадцать два.
Когда всё вокруг заволокло дымом, скомандовал:
— За мной! Не отставать. Малым детям пора спать.
Глава 11. Ангельские хлопоты
— Мы точно уже в другом месте? — сомневался одиннадцатый, всё ещё не веря в своё избавление.
— Веди себя культурно. Без высокомерия к пострадавшей мамаше, — предупредил я друга, предвидя слезливое зрелище на пороге квартиры в исполнении
