Незримый враг - Екатерина Соболь
И в конце концов, кто смог бы изобразить частного сыщика лучше, чем детектив полиции?
– Вы их всех убили… – выдохнул я. – Но… зачем?
Мур криво, неприятно усмехнулся.
– Да просто женщин ненавижу, особенно блондинок. Что, этого недостаточно?
Странно: я думал, что буду так счастлив, когда разоблачу убийцу, но вот он здесь, даже признался, да и Нэнси спасена, а я… «Должно быть такое чувство. Бам! И все сошлось», – сказала Молли и, похоже, была права. А мне было просто грустно: мне нравился Мур. Все это время я представлял убийцу чудовищем и сейчас невольно был разочарован. В комнате было тихо, Мур убежать не пытался, стоял совершенно неподвижно.
– Зачем вы это подстроили? Яд, записка.
– Меня это забавляло.
И тут я кое-что вспомнил. Бумаги, лежавшие у него на столе в участке. Мне тогда было любопытно, я заглянул в них, и… Я поднял со стола записку и заглянул в нее снова.
– Почерк не ваш.
Мур утомленно взглянул на меня.
– Я его изменил. Не глупец же я, верно? Слушайте, давайте уже покончим со всем этим? Я устал.
– Лиам, отведи меня в мою комнату, мне надо прилечь, – прошелестела Нэнси.
– Прости, дорогая, я скоро вернусь, – выдохнул Лиам и умчался, напоследок расцеловав ей руки.
Нэнси застонала и прилегла там же, где сидела, – забыв о приличиях, вытянула ноги на диване. Ей, похоже, стало так плохо, что разбираться в мотивах детектива Мура не было сил. Но я жаждал их понять! У любого убийства есть причина. Странная, безумная, и все же она есть.
– Вы, конечно, лучше всех знали, что эти женщины в чем-то виновны. Но зачем их убивать? Сами сказали, у полиции и так власть справедливости! Не могли наказать этих женщин законными способами, недостаточно было доказательств? А Киран? Вы его встретили на месте преступления. Униформу вы не носите, так что очень удобно было сказать, что вы расследуете это дело как частное лицо, а не как полицейский. Так?
– Так, – неожиданно ответил Мур, до этого хранивший молчание.
– Зачем вы его убили? Он много о вас говорил, но у меня не было ощущения, будто он вас в чем-то подозревал. – Губы у меня скривились от неприязни. – Решили действовать на опережение?
Мур тоже скривился. На его лице мелькнуло какое-то болезненное, настоящее чувство, и я с удивлением понял: кажется, смерть Кирана задела его больше, чем убийства виновных блондинок.
– После его смерти убийства прекратились на целых восемь месяцев… – выдохнул я. – А вы и вправду переживали, да?
– Да, – кратко ответил Мур. – Мы закончили?
– Я только начал, – прошипел я, внезапно разозлившись. Он выглядел таким отстраненным, бесстрастным, что у меня никак не получалось почувствовать триумф. – Зачем вы дали себя поймать? Вы больны, да? Умираете? Сердце шалит? Решили грехи перед смертью искупить? Или это какая-то очередная ваша игра? – Я подошел ближе. – И как вы отравили чай, не подходя к нему?
Мур вдруг бледно, криво усмехнулся.
– Вы такой упрямый и въедливый, Джон, – негромко сказал он. – Прямо как Киран. Но душу я вам изливать не собираюсь. Все кончено, что вам еще нужно?
– Правда. Во всех деталях.
– Правда – вещь хрупкая. Настоящий сыщик должен бы это знать.
Он собирался прибавить что-то еще, но тут по дому застучали шаги множества ног, и в гостиную влетел Лиам. За ним по пятам мчались полицейские. В этот раз, похоже, Лиам преодолел путь до подножия холма еще быстрее, чем тогда, когда тащил в участок меня. Я представил, как он примчался туда и начал голосить, что детектив Мур – убийца. На лицах четверых задыхающихся от бега констеблей и знакомого мне толстяка-детектива было написано, что они в это не верят, но из любопытства примчались на предельной скорости. Мур нахмурился и отвел глаза.
– Вот он, мы все видели, он пытался отравить мою… мою… хозяйку! – зачастил Лиам. – Забирайте его, я не хочу, чтобы он около нее околачивался!
– Детектив, этот малый бредит, – фыркнул детектив-толстяк. – Может, нам его забрать?
– Он не бредит. Я убил семь женщин, включая Элизабет Дигсби и Глорию Бирн, а также Кирана Маллоуна.
Констебли переглянулись.
– А пойдемте-ка на воздух? – предложил детектив. – Подышите, отдохнете и все нам расскажете. Вы уже второй день сам не свой.
Толстяк взял Мура под руку и повел на улицу.
– Я прослежу, чтоб он не сбежал и не вернулся, – огрызнулся Лиам и, прежде чем Нэнси успела его остановить, бросился за ними.
– Мне немедленно нужно лечь в постель, – прошелестела Нэнси, глядя ему вслед. – Кто-нибудь, отведите меня!
– Ладно уж, провожу вас, – смилостивилась Молли, хотя я видел, что ей не терпится обсудить произошедшее. – Поднимайтесь.
Нэнси нетвердо встала, и Молли ее увела. Я взглянул на барона. Тот уже давным-давно не произносил ни слова и продолжал испуганно таращиться перед собой. Робин тоже стоял как громом пораженный и даже ничего не записывал.
– Погодите-ка… – выдохнул я и бросился на улицу вслед за полицейскими.
Ну, говоря «бросился», я имею в виду «захромал так быстро, как только мог». Мур сидел на ступеньке дома, окруженный полицейскими. Те нервно курили какие-то самокрутки, Лиам громко просил всех уйти отсюда подальше, чтобы не портить репутацию дома в глазах прохожих, но его никто не слушал.
– Как вас узнала Глория? Служанка? – без предисловий спросил я у Мура.
– Видимо, она тут работала, еще когда я… – Мур виновато дернул головой. – Помните дело виконта? Вот в тот раз. Судя по всему, я ей запомнился, вот и узнала на площади.
– «Видимо», – повторил я. Слова – могущественное оружие, им нужно распоряжаться со всей осторожностью. – «Судя по всему». То есть, шантажируя вас, она даже не сказала, откуда вообще знает ваше лицо? И мгновенно узнала вас в толпе на площади, притом что два года не видела?
– Господа, давайте в участке поговорим, этот человек мне надоел, – рассердился Мур и встал.
Констебли покорно потянулись за ним к воротам, с опаской поглядывая на меня. Все они живо помнили, как этот переломанный уродец явился к ним в участок, и я решил этим воспользоваться.
– Никуда не уходите. – Я перегородил им всем путь. – Вы все уже, наверное, поняли: я живой мертвец. Уже очень скоро я стану просто мертвецом, и, если не хотите, чтобы я наплел всяких гадостей вашим родичам на том свете, вы никуда отсюда не уйдете. Что бы ни говорил арестованный детектив.
Полицейские переглянулись, и я возликовал. Ирландцы – народ суеверный, и угроза сработала великолепно. Мур собирался бурно возражать, и я посмотрел на него.
– Вы учили Кирана, что настоящий сыщик всегда ищет правду, какой бы она ни была. Мы с ним были друзьями, хоть и… недолго. Так что не мешайте мне, а?
