Проклятый клад - Сьюзен МакКоли
– Бери всё, что нужно, – кивнул я.
Джейсон наклонился и расстегнул молнию.
– Пора уже мне купить собственное снаряжение, – нахмурился он.
От его слов узелок вины, завязавшийся в моём животе в лавке мадам Моник, затянулся туже. Джейсон – мой лучший друг, который никогда не бросал меня в трудную минуту; мне стоило позаботиться о его безопасности гораздо раньше.
– Как только всё закончится, мы сразу же купим тебе всё необходимое.
Джейсон кивнул, достал мой ломик и принялся за работу. Кирпичи поддавались довольно легко. То, что я знал о подобных общественных склепах Нового Орлеана, – ниши в них закладывались временно. Усопших оставляли в покое как минимум на год и один день. После чего гроб, если он вообще был, извлекали и уничтожали, а останки переносили в заднюю часть склепа или просто задвигали глубже в нишу, чтобы освободить место для новых покойников.
– Чего встал, парень? – огрызнулся мистер Грейвз. – Подготовь своего друга для перехода, а я пока выгребу останки. – Он взял у входа изъеденную ржавчиной совковую лопату и, наполовину углубившись в нишу, начал скрести. Что-то неприятно захлюпало.
– Что… Случилось?.. – Голос Джейсона сорвался.
Мистер Грейвз ответил, не отрываясь от работы, его голос гулко отражался от сырого камня:
– Кости давно истлели, нечего уже тут выгребать. Остаётся только утрамбовать то, что осталось. – Смотритель кряхтел от напряжения. – Не так плохо пахнет. Да и… Эээ… Содержимого тут совсем немного. Здесь уже много лет никого не хоронили. Просто немного липко, вот и всё. Из-за жировоска[11] и личинок.
Фу. Я думал, что личинки – это отвратительно, но жировоск? Что это вообще за слово такое?
– Жировоск? – переспросил я. От этого слова у меня по коже поползли мурашки.
– Жировоск. Трупный воск. По-научному – адипоцир. В него превращаются мягкие ткани организма после смерти. Кости истлевают, а жир остаётся. Когда кладбище «Невинных» в Париже переносили за город, весь жировоск отдавали мыловарам и свечникам для изготовления свечей и мыла.
– Это отвратительно. – Джейсон скривился, и его передёрнуло.
Я полностью разделял чувства друга.
– Кто станет пользоваться мылом или свечами из человеческих останков? – Меня подташнивало от одной мысли об этом.
Мистер Грейвз высунулся из ниши, несколько паутинок прилипли к его растрёпанным волосам:
– Никто, наверное, и не подозревал, что мыло сделано из человеческого жира. – Он махнул мне рукой. – Пора заняться делом. Похороним кости, ты прочтёшь молитву перехода, а потом вы оба отправитесь домой: нечего шляться по улицам во время урагана.
Я выудил из рюкзака книгу «Охота за привидениями: руководство для экстрасенса» и раскрыл на привычной странице: «Молитвы перехода». Тогда-то мне и пришло в голову, что мистер Грейвз может знать что-то полезное о Жане Лафите. Раскрывать слишком много подробностей мне не позволял кодекс профессионального экстрасенса – мы держали в тайне специфические детали наших дел, чтобы защитить и живых, и мёртвых, – но совсем не спросить я тоже не мог.
– Мистер Грейвз? – Мой голос дрогнул. Я закрыл книгу, заложив нужную страницу пальцем. В присутствии смотрителя я нервничал гораздо больше, чем при большинстве призраков.
– В чём дело? – рявкнул он.
– Прежде чем мы начнём, сэр… Как вы поступаете с переходом, когда у призрака нечего хоронить?
Смотритель сплюнул комок густой коричневой слюны и посмотрел на меня как на идиота:
– А не лучше ли спросить об этом Фрэнка, парень?
– Я спрошу, сэр, – выпалил я. Мои щёки зарделись от смущения и возмущения, но я держался уверенно. – Но он сейчас разбирается с духами в больнице, и я подумал, что с вашим опытом вы могли бы дать мне несколько советов.
– Не пытайся подмазаться, пацан, – огрызнулся он и сплюнул ещё один противный сгусток коричневой слизи. – Экстрасенсы всю жизнь использовали меня, и я не куплюсь на лесть какого-то мальчишки. – Он фыркнул, но продолжил: – Но раз уж я знаю твоего наставника и уважаю твою мать, я скажу тебе вот что. – Он кивнул на «Руководство» в моих руках. – Поищи в этой своей книжонке молитву об избавлении. Без костей будет непросто заставить человека перейти за грань, но это возможно. В одиночку ты вряд ли справишься, ещё недостаточно опытный, но Фрэнк тебе поможет.
Опять это слово – «опытный»! Как же я мог набраться опыта, если мне никогда не давали даже шанса что-то сделать самому? Я уже собирался высказать мистеру Грейвзу всё, что наболело, но Джейсон вовремя подтолкнул ко мне сумку с костями Барнабе.
– Эй, не парься. Давай сначала разберёмся с этим. – Он перешёл на шёпот, чтобы смотритель не услышал.
Он вручил мне сумку и забрал «Руководство». Его уверенность и спокойствие вызвали во мне глубокое чувство облегчения.
– Да. Ты прав, – шепнул я в ответ. – Спасибо. – С сумкой в руках я шагнул к нише. Я склонился над проёмом и сразу пожалел об этом. В лицо мне ударил резкий затхлый запах какашек, тухлого мяса и миллиона несмытых унитазов.
Я отвернулся, чтобы задержать дыхание, и расстегнул молнию на сумке.
– Ты что, всерьёз собираешься хоронить меня здесь? – Голос Барнабе дрожал от возмущения и ужаса, он наполовину высунулся из сумки и заглянул в черноту ниши. – Я лучше вернусь в бар. Там хотя бы чище. Отнесите меня обратно! Я требую, чтобы меня отнесли обратно сию же секунду!
Сумка дрожала, будто Барнабе пытался вырваться вместе с ней у меня из рук и умчаться прямо в бурю.
– Прекрати! – зашипел я. – Твои кости должны покоиться на освящённой земле. Это и есть освящённая земля.
– Но я не хочу покоиться здесь! Ты на себя посмотри, как ты воротишь лицо. Тут явно воняет!
– Воняет. Но ты-то не чувствуешь запаха. – Я покачал головой, отклоняя глупый аргумент пирата. – Послушай. – Я отступил от ниши, чтобы немного успокоить Барнабе. – Ты же не останешься здесь. Твой дух отправится в лучший мир. Здесь останутся только твои кости. И всё.
– «И всё», – передразнил Барнабе. – Как будто это такая мелочь… И как долго мои кости будут здесь лежать? Год? Два? А потом придёт этот старый хрыч и утрамбует меня поглубже, чтобы я смешался со старухой Аделаидой?
– Что ещё за Аделаида?
Барнабе скрестил руки на раздутом животе и пожал плечами:
– Понятия не имею. В том-то и дело. Мои останки перемешаются с кучей чужих костей.
Об этом я как-то не подумал. Я вообще никогда ни о чём таком не думал. Но разве у меня был выбор? Барнабе хотел упокоиться, и лучшего варианта в сложившихся обстоятельствах у нас не имелось.
– Да ладно тебе, Барнабе. Ты не хотел
