Руины тигра – обитель феникса - Ами Д. Плат
– Никуда, – буркнул я и поспешил мимо, памятуя о последних встречах с женщинами. Вряд ли я найду Сяоху в таком месте.
После заката воздух оставался тёплым и нежным. Ярко-синее небо стремительно густело. Под крышами плясали весёлые отсветы огней: в сумраке загорелись уличные светильники.
У меня не было денег, чтобы устроиться в городе на ночлег. И всё равно я думал только о Сяоху, её образ отпечатался под веками. Что она за женщина? Что за демон? Где такая, как она, может обитать? Сильная, отважная, рисковая. Способная напасть на целый отряд посреди леса, повести за собой кочевников, а потом пощадить сына врага.
В раздумьях я не заметил, как прямо передо мной вырос ярко освещённый игорный дом. Изнутри доносились пьяные крики и музыка. За огромными столами бросали кости. Мужчины смеялись и пировали; женщины сгрудились в сторонке, оценивая, кто выиграет, а кто проиграет.
– Желаете сделать ставку? – Под ноги подкатился прыткий коротышка.
– Мне нечего поставить, – отозвался я и тут же осёкся.
Я не собирался играть, но отчего-то мне показалось, что Сяоху могла бы, – если она тоже отправилась на юг и это первый крупный город на её пути…
С интересом я оглядывал просторное помещение: деревянные детали были искусно украшены орнаментом, у северной стены стояла старинная ваза – чудесное изделие из керамики древней династии. Обстановка совсем не вязалась с шумным поведением собравшихся.
– Ну как же нечего? – удивился коротышка. – Вон, две руки, две ноги! Богатство!
– Вот уж что я точно не отдам! – возмутился я.
– Можно сообразить что-нибудь поинтереснее, – подмигнул мне мужчина в шёлковом чифу[6] с драконами и цветами. Он приблизился и хохотнул: – Не видел вас здесь прежде. Если вы впервые в наших краях, не сыграть будет огромным упущением.
Его голос, спокойный и глубокий, зачаровал меня, но я не собирался поддаваться. Опыт с хуапигуй научил меня быть настороже.
– Пожалуй, откажусь.
– Вы совсем не азартны?
– Ничуть.
– Тогда что вас привлекло?
– Показалось, – нужно было тщательно подбирать слова, – здесь мог бы быть человек, которого я ищу.
– Этот человек – заядлый игрок?
– Не совсем. Не знаю… Она как будто могла бы.
– Хотите, провожу вас в частный зал? Там более важные гости, если ваша подруга, – он облизнул губы, – могла заинтересовать…
– Нет! – воскликнул я и чуть тише повторил: – Нет.
– Давайте всё же сыграем? Первая ставка за мой счёт. Сможете спросить о своей подруге.
Я хотел кивнуть, но тут увидел, как сквозь плотные занавеси в другой зал скользнула знакомая фигура. Цзян Уя, старый соратник отца! Поговаривали, он из тех, кто открыл секрет бессмертия – но явно не вечной молодости: кожа истончилась и сморщилась настолько, что казалось, вот-вот впитается в кости. Редкие седые волосы были собраны в пучок и заколоты на макушке под сетчатой повязкой ванцзинь, сам он худосочный, и лицо, неизменно улыбчивое, безобидное, могло легко обмануть.
Хрупкость, прозрачность, мелкая паутина морщин вокруг глаз могли обвести вокруг пальца кого угодно, но не меня. Я видел его однажды с отцом и слышал ещё от матери, что этот человек паскудно обходился с другими. Наверное, поэтому я замечал затаённую в глазах искусную хитрость, и обкусанные заусенцы, и напряжённые, нервно ссутуленные плечи. Эти мелочи отталкивали, предостерегали. Но в то же время лишь к нему я мог сейчас обратиться. Придётся бросить кости и не терять бдительности. Я направился в дальний зал.
Незнакомец если и удивился, то не подал виду, лишь последовал за мной.
В затенённой комнате стол для игры был пуст. Люди вокруг сидели на низких диванах, лишь один из мужчин стоял. Лицо его, красное от волнения, напряглось, выбритая середина головы блестела, широкие рукава он закатал, а одежду повязал широким потрёпанным поясом.
– Дай мне отыграться! – орал он в лицо Цзян Уя.
Тот как раз присел на один из диванов. Махнул рукой, и простолюдина оттеснили подальше. Женщина в ярком ханьфу поднесла чай.
– А что ты можешь поставить? – скрипуче спросил Цзян Уя.
– Мастерскую! Если проиграю, забирай дом и всё, что я создал!
Цзян Уя еле заметно поморщился, в его руке блеснула лазурью чашечка, он сделал неспешный глоток.
– Только играть будем в ласточку.
Бритоголовый хотел возразить, но потом его глаза загорелись шальной уверенностью.
– Я точно обыграю тебя, старик!
– Уж не думаешь ли ты и правда состязаться со мной?
Цзян Уя оглядел зал; я спрятался за плечом незнакомца, чтобы не попасться на глаза раньше времени, – ведь толком ещё не знал, что собираюсь сделать.
– Ты хочешь получить назад проигранные деньги… значит, сражайся сам с собой, – изрёк Цзян Уя. – Сможешь отбить волан триста раз – выигрыш твой.
– Триста раз?!
Казалось, мужичок вот-вот вскипит. Он хотел начать спорить, но старик перебил:
– А если уронишь – мастерская моя. У тебя один шанс вернуть деньги.
Бедолага сжал кулаки и кивнул.
Мой незнакомец негромко заговорил:
– Хотите поставить на то, справится он или нет?
– Не хочу, – бросил я с раздражением и выбрался из-за занавеса.
Нужно было срочно решать: бежать отсюда, пока Цзян не видит, или, наоборот, обратиться за помощью. Уж он-то в один миг свяжется с отцом.
– Вижу, что сердце ваше неспокойно. Я Чэнхуан, покровитель города, – улыбнулся человек, пригласивший меня играть. Он вышел следом за мной.
– Мне просто не нравится тот тип.
– Вы знакомы с Цзяном? – Он удивлённо изогнул бровь. – Тоже что-то проиграли?
– Нет, просто он единственный, кто согласился бы мне помочь.
– А вам точно нужна такая помощь?
Наши взгляды встретились, и я впервые увидел, что его глаза необычного янтарного оттенка. Да он же дух!
– Быть может, вы знаете девушку по имени Сяоху? – спросил я.
– Девушку?
– Возможно, она демон.
– А что-то ещё о ней известно?
Я опустил голову, внезапно осознав, в каком глупом положении нахожусь: бездомный в поисках призрачной возлюбленной и в бегах от жестокого отца.
– Мне некуда пойти и не стоит попадаться Цзяну, – тихо проговорил я.
Чэнхуан подошёл ближе и опустил руку мне на плечо.
– Боюсь, такие вещи мне не по силам. Отправляйся к кумирне неподалёку, там за хорошее подношение можно получить дельный совет о любви. Я-то ведаю городскими делами.
– Нет! – раздался крик из-за занавеса.
Многие обернулись. Мы с Чэнхуаном подошли ближе – на полу лежал, извиваясь и рыдая, бритоголовый. Он молотил руками то по полу, то по своей голове и стонал, проклиная всё на свете.
– Нет! Стойте! Я могу отыграться! – вскричал он, вставая на колени.
– У тебя больше ничего нет, – насмешливо бросил Цзян Уя.
– Нет! Нет!
Двое стражников подхватили его под руки и поволокли к выходу. Мне стоило воспользоваться советом Чэнхуана и побыстрее убраться оттуда, но я смотрел как заворожённый.
– У меня есть дочь! Я ставлю на кон её, только дайте отыграться!
Цзян махнул рукой, и бритоголового отпустили. Он рухнул на пол бесформенной кучей, а старик даже поднялся со своего места.
И в этот момент всё произошло одновременно.
Я увидел, как глаза Чэнхуана зажглись недобрым огнём. Он ринулся вперёд, задев меня плечом.
– Не в моём игорном доме! – воскликнул он. – Не в моём городе!
Цзян обернулся и тут же увидел меня. Глаза старика расширились, рот вытянулся трубочкой. Он узнал меня! Но как? Он и видел-то меня всего однажды и мельком. Сразу закралось подозрение, что все приспешники отца осведомлены о моих поисках и Тигр меня просто так не отпустит.
Чэнхуан отшвырнул охранников Цзяна и прикрикнул на бритоголового:
– Ты хоть понимаешь, что творишь? Пень бесхребетный! Жижа бобовая! На что дочь готов
