Ловец Мечей - Кассандра Клэр
– Я не обратила внимания на его костюм, – солгала она. – Может быть, хочешь узнать подробности о том, как я обрабатывала рану пациента? Или лучше обсудим мои опасения насчет заражения? О, и еще гной?
Мариам заткнула уши.
– Мариам.
– Я открою уши, но при одном условии: ты пообещаешь мне рассказать, как прекрасен принц вблизи. Ты разговаривала с ним, дерзко сверкая глазами? Он воскликнул, что ему следовало бы бросить тебя в Ловушку, но он не может заставить себя заключить в тюрьму такую красавицу?
– Нет, Мариам, – терпеливо отвечала Лин, – ничего такого не было. Это сюжет «Укрощения тирана».
– Ты совершенно лишена чувства юмора, – объявила Мариам. – Мне нужно больше, Лин. Я хочу узнать, какая во дворце мебель, во что был одет принц, размер его…
– Мариам.
– …короны, – закончила Мариам с улыбкой, осветившей ее узкое осунувшееся личико. – Ну правда, Лин. Я не думаю, что покрой фрака принца является государственной тайной. – Она заправила за ухо прядь волос, растрепавшихся от ветра. – Ладно, не буду тебя больше мучить. Ты все равно увидишь их всех снова, когда отправишься осматривать больного, правда?
Лин вздохнула. Она не могла лгать Мариам, которая знала, что она всегда – всегда! – навещает пациентов по крайней мере еще один раз, чтобы посмотреть, помогло ли ее лечение.
– Я больше не поеду во дворец, – сказала она. – Майеш привез меня туда, потому что они отчаялись. Но принц Конор выразился предельно ясно: они больше не нуждаются в моих услугах.
– Потому что ты из народа ашкаров?
У Мариам был такой вид, словно ей дали пощечину. Лин поспешила переубедить ее, хотя ей было очень неприятно говорить неправду. Но она не могла рассказывать Мариам о том, что не понравилась принцу и поэтому он запретил ей появляться в Маривенте. Это разрушило бы фантазию, которой наслаждалась ее подруга.
– Нет, ничего подобного, Мари. Потому что у них есть собственные хирурги. Принц и его родные не хотят оскорбить их.
– Я слышала, как одна из моих клиенток с Горы говорила о нем, – сурово произнесла Мариам. – Она сказала, что он ужасный…
В этот момент городские часы, установленные на Ветряной башне, оглушительно пробили полдень.
– Ох, что же это такое! Мы бродим здесь уже целый час, а я до сих пор ничего не купила.
– Потому что ты пристаешь ко мне с вопросами, – напомнила Лин. – По-моему, ты говорила, что тебе нужен розовый шелк.
– Да, для Галены Суссан. Этот цвет ей совершенно не идет, но она стоит на своем. Она решила произвести впечатление на какого-то мужчину, но я не знаю, на кого…
Лин дернула Мариам за косу.
– Дорогая, мы можем сплетничать хоть всю ночь, когда вернемся домой. Покупай, что тебе нужно.
Они договорились встретиться через час у Ветряной башни, высокий шпиль которой отбрасывал тень на Мясной рынок. (Это было одно из немногих зданий Кастеллана, наряду с Маривентом и крышей Талли, которые Лин могла видеть из окна своего дома поверх стен Солта. Форма башни напоминала Лин серебряные сосуды для специй, стоявшие на столах почти у всех ашкаров.)
Когда Мариам скрылась в толпе, Лин сунула руку в карман синего платья и вытащила камешек Петрова. Подойдя к палатке ювелира, она спросила у человека в очках, занятого какой-то работой, не сможет ли он вставить камень в недорогую оправу, кольцо или браслет.
Ювелир взял камешек, и Лин успела заметить изумленное выражение, промелькнувшее на его лице. Но затем старик поднял камень на свет, рассмотрел его, измерил при помощи покрытого гравировкой кронциркуля и сказал только:
– Отличный экземпляр.
Он заявил, что это какая-то разновидность кварца. Камень был невысокого качества из-за «включений» – Лин решила, что ювелир имел в виду странные разводы. Стоит он недорого, объяснил ювелир, но выглядит неплохо, и за крону можно вставить его в серебряную оправу. Он предложил брошь как наиболее практичный вариант и сказал, что может выполнить работу прямо сейчас, если Лин вернется через полчаса и заберет готовое изделие. Лин согласилась и пошла прогуляться по рыночной площади.
Лин любила еженедельные базарные дни. Над площадью возвышалась высокая башня с красивыми часами, а в ее тени каждое утро в День Солнца, словно разноцветные грибы, возникали лотки и палатки. Здесь можно было найти практически все что угодно: веера из слоновой кости и хлопчатобумажные блузы, привезенные из Хинда, черный перец и яркие птичьи перья из Сайана, высушенные лекарственные растения и резные изделия из розового дерева, изготовленные в Шэньчжоу, квашеную капусту и рисовое вино из Гымчосона, фруктовое повидло, калисоны и игрушки из Сарта.
При мысли о еде у Лин заурчало в желудке – проблема, легко разрешимая на рынке. В воздухе над площадью смешивались самые разнообразные густые запахи, как будто в тесной комнатке заперли дюжину сильно надушенных аристократов. Пахло растопленным на сковороде сливочным маслом, раскаленным растительным маслом, на котором жарили лапшу, острым перцем чили, горьким шоколадом. Проблема заключалась в том, какое блюдо выбрать – дамплинги со свининой и засахаренный имбирь из Шаньганя или суп с рисовыми лепешками, национальное блюдо Гымчосона? Кокосовые блинчики из Тапробаны или копченую рыбу из Ниеншанца?
В конце концов Лин купила бумажный стаканчик сладостей из меда и кунжута с изюмом. Грызя их, она забрела в ту часть рынка, где продавали мелких животных, которых принято было держать дома.
В серебряных клетках, составленных друг на друга перед синей палаткой, дремали кошки в металлических ошейниках с выгравированными на них кличками наподобие «Грозы крыс» и «Бича мышей». По земле, натягивая вышитые поводки, прыгали обезьянки с белыми мордочками; иногда они хватали прохожих за подолы и молча выпрашивали угощение, глядя на человека огромными несчастными глазами. (Лин сунула обезьянке кунжутную сладость, когда владелец палатки отвернулся.) Павлины в загонах распускали хвосты. Лин подошла взглянуть на свою любимицу, белую крысу. У крысы были розовые глазки и голый хвост; когда ее выпускали из клетки, она забиралась по руке Лин на плечо и тыкалась носом в ее волосы.
– Если она вам так нравится, просто купите ее, да и все, – проворчал старый То-Чи, хозяин палатки.
Его родители в молодости переехали в Кастеллан из Гымчосона. Он рассказывал, что все его предки занимались дрессировкой мелких животных и когда-то содержали цирк с ежами.
– Три таланта.
– Это невозможно. Когда брат вернется домой, он меня убьет. Он не выносит вида крыс.
Лин грустно вздохнула, просунула пальцы
