Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Она решила, что узнает это. Он был ее пациентом. Что бы там ни говорил Конор Аврелиан, никто не может помешать ей выполнить долг врача.
Лин сбросила штаны и поморщилась, вспомнив боль, которую почувствовала тогда, во дворце, – что это было? Она подняла подол туники и увидела на бедре какую-то красную отметину, напоминавшую ожог. Но откуда он мог взяться? Неужели под одежду забралась оса? Лин сняла тунику, встряхнула ее. Никакой осы. Вместо этого она услышала глухой стук.
Ну конечно. Камень Петрова. Она сунула руку в карман туники, чтобы вытащить его, и обнаружила три вещи. Во-первых, в кармане появилась дыра, которой не было раньше. Во-вторых, дыра была окружена черным ободком, как будто ее прожгли каким-то раскаленным предметом. А в‑третьих, карман с камнем находился в месте ожога, над левым бедром.
Она рассмотрела камешек. Он был таким же, как раньше: гладким, округлым, полупрозрачным. Прохладным на ощупь. И тем не менее он каким-то образом прожег карман ее туники и опалил кожу – в тот самый миг, когда она обрабатывала рану «Кела Анджумана».
Лин снова услышала тот шепот в голове: «Используй меня». Она думала, что это ее собственный внутренний голос, подсказывающий применить бальзам, но сейчас, когда она держала камень в руке, голос зазвучал громче, воспоминание стало четче. И еще этот ожог…
Она вдруг почувствовала себя беспомощной и невежественной, как в те времена, когда отчаянно хотела вылечить Мариам, но ничего не знала о медицине. Лин провела кончиками пальцев по поверхности камня, зная, что шарит в темноте. Ответы существовали, но где искать их? Возможно, Петров что-то знал, но он умер. Его книги и пожитки исчезли в Лабиринте, куда нельзя было соваться одинокой ашкарской женщине.
Когда Лин наконец уснула, ей снилась не тьма. Вместо этого она видела, что стоит на какой-то горе, а вокруг нее пылает гигантский пожар. Огненное кольцо смыкалось. Ветер не мог погасить пламя, лишь раздувал его.
Лин проснулась уже после заката. У нее болело все тело, как будто она бежала целую ночь.
Сулеман задумал очаровать королеву. Это было нетрудно. Его волосы были черны, словно крылья ворона, тело было прекрасным, как мраморная статуя. Им восхищались больше, чем другими королями-чародеями. Он прилетел в Арам на спине дракона и обнаружил, что Адасса красива, юна и впечатлительна. И начал убеждать ее заключить с ним союз. Он говорил о могуществе камней-источников, об их способности делать землю плодородной и исцелять смертельные раны. Адасса полюбила Сулемана, и они стали возлюбленными. Он научил ее, как превратить Арам в богатую и процветающую страну при помощи камня-источника. Но, несмотря на все это, она отказалась выходить за него замуж, не желая, чтобы ее народ утратил независимость. В конце концов Сулеман уговорил Адассу посетить его столицу, чтобы молодая королева увидела то, что могло достаться ей после брака с ним.
«Рассказы о королях-чародеях», Лаокант Аурус Иовит III
Глава 9
Кел спал под действием обезболивающего, и ему снились сны.
В одном из снов он лежал в своей постели, в комнате Конора. В дверях появились Майеш, король и королева, потом в спальне собрались хирурги и ученые со всего Данмора. Был здесь и Фаустен. Астроном вытащил перья и чернильницу и принялся наносить какие-то метки на лицо Кела, на шею, на его обнаженные руки и ноги. Кел пытался пошевелиться, протестовать, но не мог издать ни звука.
Врачи осмотрели метки и начали совещаться. Они с сожалением говорили, что нужно многое удалить, прежде чем останется чистый холст. Только после этого они смогут приступить к работе, повторяли они. «Все это испорчено, – произнес Фаустен, глядя куда-то в пространство слезящимися глазами. – Плотью и кровью следует пожертвовать. Здесь… – и он положил руку на грудь Кела, – находится алмаз».
Вперед выступил король Маркус. В руке он держал церемониальный меч Светлячок. Эфес меча был украшен золотом и эмалью; поперечина была усажена рубинами, похожими на капли крови. «Мой сын, – заговорил он. – Это должен сделать ты».
И он передал меч Конору. Кел хотел прошептать имя Конора, умолять его о милосердии, но Боги отвернулись от него, сама вселенная отвернулась от него. Он не мог даже набрать в грудь воздуха для того, чтобы просить пощады. Когда Конор занес над ним меч, направив острие прямо в сердце, Кел услышал крик феникса и полетел в черную бездну.
– Значит, ты побывала во дворце! – воскликнула Мариам и слегка подтолкнула Лин плечом. Они шли по рынку. – И познакомилась с принцем. И его кузеном. Ты видела их комнаты.
– Мариам, я рассказывала тебе об этом уже пять раз, – простонала Лин.
Это было невыносимо; ей уже надоело описывать свой визит во дворец. Естественно, она сдержала обещание, данное Майешу: никаких упоминаний о «пауках», Ловцах Мечей или талисманах анокхам.
Мариам остановилась у лотка, на котором были разложены штуки шелка и парчи. Она пришла на рынок, чтобы накупить тканей, из которых планировала шить платья для половины девиц Солта – так, по крайней мере, казалось Лин. До Праздника Богини оставалось чуть меньше месяца, и Мариам завалили заказами. Несмотря на то что за пределами Солта ашкары обязаны были одеваться скромно, внутри они могли носить одежду любых цветов. Праздник был поводом продемонстрировать новые наряды и предстать перед соседями во всей красе.
Мариам улыбнулась подруге, ощупывая ткань цвета листьев кувшинки.
– А я хочу послушать еще раз. Что здесь плохого?
– Мне, кстати, тоже любопытно, – вмешалась скучающая торговка, седая старуха с нарисованными черными бровями. – По-моему, вы сказали, что побывали во дворце?
Лин вцепилась в рукав Мариам и оттащила ее прочь от прилавка с тканями. Они остановились на пустом участке между лотками ювелира и часовщика. Подбоченившись, Лин окинула подругу суровым взглядом. Однако на самом деле она вовсе не сердилась и подозревала, что Мариам об этом известно. Как она могла сердиться, когда Мариам стало… лучше? Лин не знала, в чем причина. Может быть, помогли отвары, которые она заставляла Мариам принимать каждый день. Может быть, дело было в возбуждении перед Праздником или в восторге от поездки Лин в Маривент. Но это было неважно. Важнее всего было то, что впервые за несколько месяцев краски вернулись на лицо больной, она двигалась энергично, была оживлена.
– А во что был одет принц? – спросила Мариам, ничуть не испугавшись. – Опиши мне его костюм. Во всех подробностях.
Лин изобразила гримасу досады. Был солнечный, но
