Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1 - Жоубао Бучи Жоу
Вот почему у ворот дома старейшины Юйхэна всегда было тихо и безлюдно.
Кроме «любимца Небес» Сюэ Мэна и его близкого друга Ши Мэя, больше учеников у него не было. Остальные предпочитали почтительно называть его «старейшиной», вместо того чтобы сердечно звать «учителем».
Сам Чу Ваньнин высокомерно заявлял, что его это ничуть не задевает, и с безразличием опускал голову, продолжая возиться с холодным, бездушным оружием. Все, что он изготавливал, от потайных рукавных самострелов до предупредительных свистков, было предназначено для других людей. Этому занятию он посвящал много времени, так как знал: чем продуктивнее он будет работать, тем больше жизней удастся спасти.
Таким образом, Чу Ваньнин никак не ожидал, что Мо Жань без колебаний выберет именно его.
В ту минуту старейшина Юйхэн, наморщив лоб, поглаживал острый кончик железного когтя и размышлял о том, как его можно усовершенствовать, поэтому не прислушивался к разговору главы с остальными старейшинами.
В какой-то момент возле пагоды внезапно стало тихо.
Чу Ваньнин наконец придумал, что делать с когтем, и лишь в этот момент вдруг осознал, что гудение голосов почему-то стихло.
Тогда он оторвался от своего когтя и поднял глаза, в которых читался вопрос.
И в тот миг Чу Ваньнин увидел лицо, ослепительно сияющее в лучах солнечного света.
Это было лицо изящного, явно неглупого юноши, который стоял, запрокинув голову, и глядел на него с едва заметной развязной улыбкой, и от этой улыбки на щеках у него появились глубокие ямочки. Выглядел молодой человек несколько простовато, но в то же время от него веяло невинностью и душевной чистотой. Черные глаза с лиловым отливом не моргая глядели на Чу Ваньнина с жадным любопытством.
Юноша только-только прибыл и еще не знал здешних порядков, поэтому стоял к нему слишком близко, настолько, что еще немного – и его наивную непосредственность можно было бы назвать дерзкой бесцеремонностью.
Оказавшись с юношей лицом к лицу, Чу Ваньнин опешил и, будто ошпаренный, отступил на шаг назад, стукнувшись затылком о древесный ствол.
– Ой-ой… – прокомментировал юноша, вытаращив глаза.
Какое-то время они молча глядели друг на друга.
– И что ты делаешь? – нарушил молчание Чу Ваньнин.
Юноша с улыбкой ответил:
– Господин бессмертный, почему же вы совсем меня не замечаете? Пожалуйста, взгляните на меня!
Часть шестая
Время, когда я был на вершине
Глава 27
Этот достопочтенный сварит для вас лапшу
Чу Ваньнин остолбенел. Он корил себя за то, что слишком увлекся и позабыл об осторожности, полагая, что на пике Сышэн ему остерегаться нечего. Он потерял бдительность и позволил какому-то незнакомцу подойти к себе непозволительно близко!
Что происходит? Откуда взялся этот мальчик? Ах да, похоже, это тот самый Мо, как его там… Мо Шао? Мо Чжу? Мо… Юй?
Спохватившись, Чу Ваньнин за маской «не смейте приближаться» быстро скрыл мелькнувшие в раскосых глазах изумление и растерянность, вновь став жестким и резким.
– Ты!..
Он уже хотел по привычке сделать невоспитанному юноше внушение, но тут его внезапно схватили за руку. Чу Ваньнин был потрясен до глубины души.
За всю его долгую жизнь ни один человек не осмеливался столь бесцеремонно хватать его за запястья. В тот же миг лицо Чу Ваньнина потемнело, и он застыл на месте, не зная, как поступить.
Вырвать руку и дать пощечину?
М-да, а если вдобавок еще крикнуть «Бесстыдник!», то его, старейшину, будет не отличить от оскорбленной девицы.
Тогда вырвать руку и не давать пощечину?
В этом случае не выставит ли он себя чересчур мягкотелым?
Пока Чу Ваньнин колебался, ничего не предпринимая, юноша широко ему улыбнулся.
– Что это надето у вас на руке? Красивая. Вы научите меня делать такие штуки? Остальные старейшины уже представились, только вы еще ничего о себе не рассказали. Как вас зовут? Ой, вы же только что ударились головой, вам не больно?
Минуту назад у Чу Ваньнина ничего не болело, но, услышав разом столько вопросов, он почувствовал, что его голова вот-вот расколется на части.
Он так разнервничался, что в его ладони начало неторопливо сгущаться золотистое сияние. Видя, что Чу Ваньнин вот-вот призовет Тяньвэнь, остальные старейшины затрепетали от ужаса, изменившись в лице. Чу Ваньнин, должно быть, сошел с ума! Неужели он осмелится отхлестать молодого господина Мо?
Но тут Мо Жань вдруг взял и схватил Чу Ваньнина и за вторую руку. Совершенно не чувствуя опасности, юноша потянул его ладони к себе и, глядя ему в лицо, с широкой улыбкой произнес:
– Меня зовут Мо Жань. Я никого здесь не знаю, но внешне мне больше всех понравились именно вы. Может, вы станете моим учителем?
Такого поворота никто не ожидал. Все вокруг перепугались еще больше, а некоторые старейшины застыли на месте, как замороженные.
– А? – изумился старейшина Сюаньцзи.
– Ого! – восхитился старейшина Поцзюнь.
– О-о-о? – выдохнул старейшина Циша.
– Э-э-э… – протянул старейшина Цзелюй.
– Ха, забавно, – усмехнулся старейшина Таньлан.
Старейшина Луцунь накрутил прядь волос на палец и, хитро похлопав миндалевидными глазами, протянул:
– Ой-ой, а этот молодой господин настоящий храбрец! Правду говорят, что истинные герои проявляют себя еще с юных лет. Он даже не побоялся прикоснуться к старейшине Юйхэну.
– Будьте так любезны, прекратите эти легкомысленные речи, – презрительно бросил старейшина Циша.
Старейшина Луцунь изящно закатил глаза.
– Хм-м, в таком случае я выражусь культурнее. Правду говорят, что истинные герои проявляют себя еще с юных лет, он даже взял на себя смелость на ощупь проверить, не из дерева ли, случайно, сделан старейшина Юйхэн.
Молчание старейшины Циша красноречивее любых слов говорило: прибить бы этого Луцуня, и дело с концом.
Из всех старейшин наибольшей любовью учеников пользовался мягкий и ласковый старейшина Сюаньцзи. Методы совершенствования этого тихого и скромного человека были просты в освоении, так что большинство новичков духовной школы пика Сышэн шли в ученики именно к нему.
Чу Ваньнин полагал, что этот Мо Жань не станет исключением. Даже если бы он не выбрал Сюаньцзи, он бы наверняка пошел к открытому и жизнерадостному Поцзюню или к кому угодно другому, но уж никак не к нему, Юйхэну.
Мо Жань тем не менее стоял совсем близко, прямо перед ним, и
