Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1 - Жоубао Бучи Жоу
Разумеется, старейшина Юйхэн стоял отдельно от остальных. Не имея никакого желания жариться на солнце, он спрятался под кроной цветущего дерева и увлеченно разглядывал свои пальцы, проверяя, хорошо ли выбрасываются и втягиваются черные железные когти на перчатке, которую он недавно изготовил.
Естественно, ему самому эта перчатка была без надобности – он выковал эти крепкие загнутые когти для тех последователей духовной школы пика Сышэн, кто еще не очень далеко продвинулся в своем совершенствовании.
Поскольку Нижнее царство граничило с миром демонов, обстановка там была небезопасная, и более слабые ученики нередко получали ранения, а порой и лишались жизни. Хотя Чу Ваньнин никогда не произносил этого вслух, проблема его беспокоила. Он постоянно находился в поисках возможных решений, стремясь изготовить легкое и удобное оружие, которым было бы несложно пользоваться.
Остальные же старейшины сейчас были заняты обсуждением последних новостей.
– Вы слышали? Того самого племянника нашего уважаемого главы, о котором многие годы ничего не было слышно, спасли из пожара в веселом доме, и он единственный, кто выжил. Если бы глава не поспел вовремя, вероятно, и его племянник стал бы горсткой пепла. Вот это ему повезло так повезло!
– Мальчика наверняка оберегал дух покойного отца. Бедняжка, он с малых лет остался совсем один, без родных, и столько пережил, ох…
– Его, кажется, зовут Мо Жань? Ему, должно быть, уже исполнилось шестнадцать? Скоро придет время выбирать второе имя. Или у него оно уже есть?
– Старейшина Сюаньцзи, вы, должно быть, не знали, но этот мальчик вырос в публичном доме, и хорошо еще, что у него есть хотя бы первое имя. Откуда взяться второму?
– Я слышал, что уважаемый глава уже подобрал для него несколько иероглифов, осталось только выбрать. Любопытно, как его в итоге назовут.
– Глава так заботится о своем племяннике!
– Еще бы! Не только глава, но и его драгоценная супруга души не чает в этом мальчике, просто обожает его. Хе-хе, думается мне, единственный на пике Сышэн, кто не испытывает никакой радости, – это, пожалуй, наш «любимец Небес»…
– Старейшина Таньлан! Следите за тем, что говорите!
– Ха-ха… Прошу прощения за эту вольность! Однако наш «любимец Небес» чересчур сильно полагается на свой талант, а потому задирает нос, совершенно не уважает старших и проводит дни в праздности. Рожденный в знатной и состоятельной семье, он совсем позабыл о дисциплине.
– Старейшина Таньлан, сегодня, похоже, вы немного перебрали…
Человек рядом со старейшиной Таньланом усиленно подавал ему знаки глазами, указывая подбородком в сторону стоявшего в отдалении Чу Ваньнина. Смысл его сигналов был предельно ясен: «любимец Небес» Сюэ Мэн был учеником Чу Ваньнина и сказать, что Сюэ Мэн «позабыл о дисциплине», означало косвенно раскритиковать его наставника.
Обладающий внешностью и манерами небожителя старейшина Юйхэн был незаурядным, талантливым человеком, который, казалось, давно вознесся над суетным миром. Однако всем было известно, насколько крут его нрав. Если кто-нибудь нечаянно задевал Чу Ваньнина за живое, то мог сразу надевать саван и ожидать, пока его забьют до смерти ивовой лозой.
Чу Ваньнин прекрасно слышал все, что говорили старейшины, но ему не хотелось тратить силы на бесполезные споры. Пожалуй, даже узор на железных когтях интересовал его гораздо больше, чем то, что думали о нем другие люди.
Кстати, когти, конечно, были хороши, но прочности им все еще не хватало. При встрече с какой-нибудь толстокожей нечистью с одного удара пробить шкуру вряд ли получится. По возвращении нужно будет попробовать добавить немного порошка из драконьих костей – это должно сделать когти попрочнее.
Видя, что Чу Ваньнин не обращает на них внимания, старейшины немного расслабились и продолжили шушукаться:
– Должно быть, глава собрал нас сегодня, чтобы выбрать учителя для молодого господина Мо, как думаете?
– Странно. Почему же глава не взялся сам его обучать?
– Судя по всему, врожденные способности племянника несовместимы с методами обучения главы, – пробормотал кто-то. – Но даже если так, разве это не слишком – созывать всех старейшин, чтобы этот молодой господин мог сам выбрать учителя?
Старейшина Луцунь с тихим вздохом откинул в сторону свои прекрасные, послушные длинные волосы и с обидой заявил:
– Сейчас я чувствую себя вилком дешевой капусты среди прочих овощей, которые выложили на стол и ждут, когда молодой господин Мо придет и выберет для себя какой-нибудь повкуснее.
Остальные предпочли промолчать.
У этого женоподобного что на уме, то и на языке. Стоило ли ему вот так, в лоб, высказывать правду?
Ждать им пришлось долго, но глава наконец прибыл, поднявшись вместе со следовавшим за ним юношей по длинной лестнице к пагоде Тунтянь.
Чу Ваньнин лишь мельком взглянул в их сторону и тут же вернулся к изучению когтей, не проявляя никакого интереса к появлению главы и его племянника.
Следует пояснить, что на пике Сышэн назначение наставников проходило весьма необычным образом. В других духовных школах стоявший на недосягаемой высоте учитель сам возлагал длань на голову нового ученика и говорил: «Молодой человек, мне приглянулся твой недюжинный ум, поэтому с сегодняшнего дня ты станешь моим учеником». При этом ученик не мог ответить ему «нет».
Также могло статься, что учитель раздраженно взмахивал рукавом и отворачивался с выражением холодного презрения на лице, бросив: «Юноша, твой лоб слишком высок, глаза тусклые, и затылок выпирает, а мои ученики должны обладать приятной внешностью. Нам не суждено идти одной дорогой, я не приму тебя в ученики». После, не дав юноше даже слова сказать, учитель молниеносно вскакивал на меч – и только его и видели.
В духовной школе пика Сышэн все происходило иначе: учитель и ученик на равных выбирали друг друга.
Что же это означало?
Всего на пике Сышэн было двадцать старейшин. Присоединившись к духовной школе, все новые ученики какое-то время просто жили бок о бок со старейшинами и сравнивали их между собой и лишь позже могли почтительно передать одному из них письменное приглашение, в котором высказывали свое желание вступить на путь совершенствования под руководством именно этого старейшины.
Если старейшина принимал приглашение, все были довольны и счастливы.
Если же он отказывался, ученик мог либо продолжать настаивать, надеясь не мытьем, так катаньем убедить старейшину изменить решение, либо сразу смириться с отказом.
Казалось бы, дом такого красивого и талантливого мастера, как Чу Ваньнин, должны были денно и нощно осаждать толпы желающих стать его учениками. На деле, однако, все было совсем не так.
Чу Ваньнин, конечно, был настоящим красавцем, но от его жуткого характера у любого, кто
