Ловец Мечей - Кассандра Клэр
– Что?
На лице принца отразилось недоумение, а затем ярость, когда он увидел, что Лин вытащила из кожаного футляра скальпель и приложила острие к груди Анджумана, между ребрами.
– Если вы собираетесь резать, хотя бы дайте ему морфею…
– Ему уже давали морфею. Если дать больше, он не сможет дышать, – сказала она. – Кровь, которая собралась внутри, давит на его сердце и легкие. Я должна выпустить ее.
– Гаскет собирался приложить к груди пиявок…
– И тогда он умер бы.
Рука не дрожала, но Лин медлила. Нужно было, чтобы кто-то держал пациента. После морфеи он не должен был почувствовать боль, но все равно это было рискованно. Она знала, что, если Анджуман все-таки дернется, лезвие может соскользнуть и задеть артерию.
– Вы собираетесь мне помочь или нет?
Принц не пошевелился, и она взглянула на деда, который стоял в нескольких футах от кровати, скрестив руки на груди. Его лицо было в тени, но она различила его выражение – суровое, непреклонное.
– Я могу привести Джоливета, – произнес Майеш, отвечая на безмолвный вопрос Конора, но предложение, видимо, не понравилось принцу.
Он выругался, сел на край кровати с другой стороны от Лин и, положив руки на плечи кузена, крепко прижал его к подушкам.
– Если он из-за тебя умрет… – начал принц, но Лин его не слушала.
Губы Анджумана посинели. Она умелым, хорошо отработанным движением надавила на скальпель. Когда надрез был сделан, кровь выступила вокруг острия, потекла по телу на постель; больной рефлекторно дернулся, но принц крепко держал его.
Принц оказался сильнее, чем предполагала Лин.
Среди ее инструментов имелся мешочек со специально обработанными тростинками, полыми и гибкими. Держа скальпель в левой руке, Лин взяла одну тростинку. Принц смотрел на нее через плечо, прищурив серые глаза. Кружевные манжеты его сорочки перепачкались кровью.
Лин осторожно начала вводить тростинку в рану. Почувствовав, что наткнулась на ребро, она направила ее вверх, прочь от кости, к грудной полости. Она чувствовала на себе взгляд принца, внимательный и острый, как кончик кинжала. Тростинка скользнула дальше, и у нее даже волосы зашевелились на затылке…
Послышался негромкий свист – это воздух выходил из раны, а потом из тростинки полилась кровь. Лин схватила миску, которая была у нее в сумке, но было поздно: кровь пропитала ее тунику, рукава. Она все же поднесла миску к тростинке. Принц кричал на нее. Говорил, что, если она собирается сделать Келу кровопускание, он мог бы не посылать за ней и просто довериться Гаскету.
Она не обращала на него внимания. Скальпелем она отрезала кусок тростинки, так что из раны торчала пара миллиметров.
– Теперь можете его отпустить, – спокойно произнесла она, и принц бросил на нее гневный взгляд, все еще держа руки на плечах кузена.
– Вы уже делали это раньше? – спросил он.
Лин поняла, что он не ждет положительного ответа.
– Это возмутительно…
– Делала, – ответила Лин, но не стала добавлять, что эта процедура устраивает ее из-за того, как быстро проявляется ее действие.
Кел Анджуман вздохнул, и принц выпрямился, глядя в лицо кузену. Ресницы больного дрогнули. Лицо Анджумана было забрызгано кровью, но дыхание стало глубоким и ровным. Губы приобрели нормальный цвет.
Он открыл глаза – очень медленно, как будто его веки были свинцовыми.
– Конор, – произнес он жалобно, словно ребенок, зовущий мать. – Ты… – Он поморгал. – Это ты?
Принц с озабоченным видом покосился на Лин.
– Он еще в шоке, – сказала она, – но кровь больше не давит на сердце и легкие. Он будет жить.
Она услышала шорох одежды Майеша – дед сделал нетерпеливое движение. Она знала, что он не одобряет ее слов. Врач не должен обещать близким больного жизнь и полное выздоровление. Случиться может всякое.
– Ты слышал это? – воскликнул принц, хватая руку кузена.
У них были почти одинаковые по форме руки, хотя на пальцах принца переливались драгоценные камни, а у Анджумана колец не было.
– Ты будешь жить, дурачок.
Анджуман что-то прошептал в ответ, но Лин не слушала; кровь перестала капать в сосуд, и она отставила его. Ее работа была еще не закончена. Опасность задохнуться, к счастью, миновала, но раны требовали обработки, особенно колотая, которая могла стать источником инфекции глубоко в мышечных тканях. Лин приходилось видеть подобное: плоть вокруг раны распухала, лопались швы, кожа чернела, ткани начинали отмирать. Вскоре после этого наступала смерть.
Теперь Лин могла не торопиться. Она аккуратно разложила и расставила на столике свои инструменты и лекарства: стеклянные сосуды с тинктурами, ампулы с лекарствами, мягкие хлопчатобумажные повязки.
Лин ополоснула руки, и вода в тазу окрасилась в красный цвет. Осторожно ощупала больного, проверяя, не сломаны ли ребра. Принц все это время с силой сжимал руку кузена.
– Келлиан. Где ты был? – хрипло повторял он. – Кто сделал это с тобой? На тебе было… твое ожерелье?
«Ожерелье?» – удивилась про себя Лин, но вслух произнесла:
– Не разговаривайте с ним.
Принц посмотрел на нее в изумлении. Видимо, он не привык выполнять чужие указания.
– Мне нужно знать, кто хотел его убить…
– Это подождет.
Она взяла полотенце и начала убирать засохшую кровь с груди и живота Анджумана. При этом она принюхалась и с облегчением отметила отсутствие характерного запаха; это означало, что кишечник не поврежден. Все было не так плохо, как она опасалась. Но работы было много.
– Вы же сказали, что с ним все будет в порядке…
– Да, если вы не будете его утомлять, – резко произнесла Лин.
Счистив остатки крови с груди Анджумана, она заметила, что среди простыней что-то блеснуло. Ожерелье, о котором спрашивал принц?
– Он сильный, – сказал принц, не глядя на нее. – Он это выдержит. Кел, скажи мне. Что произошло? Кто осмелился напасть на родича королевской семьи?
– «Пауки», – прохрипел Анджуман. – Это были «пауки». Спрыгнули на меня с крыши склада. Я не мог…
Он поморщился, глядя на Лин. Зрачки были расширены от боли.
Кровь бросилась принцу в лицо.
– Я прикажу Джоливету отправиться в город. Он спалит Лабиринт, если понадобится…
– Нет, – перебил его Анджуман. – Они не знали, кто я. Оставь это, Конор.
Его правая рука шарила по постели, как будто он что-то искал. Когда он сжал руку в кулак, она увидела цепочку, на которой болтался талисман. Талисман ашкаров. Наверное, ее положил рядом с раненым Майеш в надежде спасти его от смерти.
Она протянула руку и осторожно забрала подвеску у Анджумана. Когда ее пальцы коснулись серебряного предмета, она почувствовала острую боль в бедре, как будто ее укусила пчела. Она машинально отдернула руку, и
