Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Они подошли к деревянным двойным дверям, укрепленными коваными металлическими пластинами. Металлические накладки были украшены сложным орнаментом из корон и языков пламени.
Майеш положил ладонь на дверь, но, прежде чем открыть, оглянулся и посмотрел на Лин.
– Это апартаменты наследного принца, – объяснил дед. – Он делит их с кузеном. Они с детства жили в одной комнате как братья.
Лин ничего не ответила. Ей показалось странным то, что Конор Аврелиан согласился делить спальню – да и вообще что бы то ни было – с другим человеком. Но, может быть, ему нравилось общество кузена, да и апартаменты наверняка состояли из десятка комнат. Скорее всего, принц мог неделями не замечать присутствия этого Анджумана.
Майеш постучал в дверь, потом толкнул ее и велел Лин заходить. Чувствуя, что нервы напряжены, как струны, она переступила порог спальни принца.
Комната была просторной, хотя и не такой большой, как представляла себе Лин. Пол походил на доску для игры в «замки» – он был отделан белыми и черными мраморными плитами, в которых поблескивали прожилки красного кварца. В углу на возвышении стояла огромная кровать с черно-белыми бархатными занавесями. Около ступеней приютилась вторая кровать, поменьше. Повсюду были расставлены массивные оттоманки, заваленные подушками из шэньчжоуского шелка-сырца. По комнате струился мягкий свет маракандских серебряных ламп с разноцветными стеклянными абажурами. Когда глаза Лин привыкли к полумраку, она рассмотрела на маленькой кровати скомканные окровавленные простыни и неподвижную фигуру молодого мужчины. Другой молодой человек в черной с серебром одежде расхаживал туда-сюда вдоль кровати, вполголоса бормоча проклятья.
– Конор, – резко произнес Майеш, и Лин удивилась.
Она не знала, что дед называет принца по имени. И еще ее обрадовало то, что в его голосе не было страха. Она часто задумывалась над тем, как Майеш ведет себя во дворце; приводит ли его в трепет близость королевской семьи, сильных мира сего? Ей показалось, что нет.
– Где все остальные?
Принц Конор резко обернулся. Он выглядел совсем не так, как во время выступления на площади Валериан. Его смуглая кожа имела пепельный оттенок, глаза провалились, черты лица обострились.
– Я отослал их, – ответил он. – От них не было никакого толку, они… – Он прищурился, глядя на Лин. – Это и есть врач?
– Да, – заговорила Лин.
Она не стала называть свое имя; пусть спросит, если нужно, подумала она. Однако Лин ощутила какое-то странное волнение, которое не понравилось ей самой. На нее смотрел наследный принц Кастеллана. Человек, который обладал огромной властью, для которого она, Лин, была ничтожеством, никем. Такая власть осязаема; она физически ощутила ее присутствие, словно ей в лицо подул могучий ветер, предвещавший бурю.
– Мне кажется, она очень молода, Майеш, – пренебрежительным тоном произнес принц. – Вы уверены?..
Ему не нужно было заканчивать предложение. «Вы уверены в том, что она лучшая в Солте? Это же просто девчонка. Я знаю, вы сумеете найти какого-нибудь бородатого старого мудреца, который точно нам поможет». Лин подумала: интересно, какое наказание грозит человеку, который дал принцу хорошего тумака? Наверняка ее сразу же бросят в Ловушку.
Но прежде всего она беспокоилась о молодом человеке, лежавшем на окровавленной постели. Ей не нравилась его неподвижность. По крайней мере, принц отослал прочь хирургов; плохой врач – это хуже, чем отсутствие врачебной помощи.
– Лин двадцать три года, – бесстрастно ответил Майеш. – Она лучшая в Солте.
Принц потер глаза. Вокруг глаз размазалась тушь. Лин знала, что не только знатные дамы, но и мужчины подкрашивают брови и ресницы, покрывают разноцветным лаком ногти и носят кольца. На руках принца искрились изумруды и сапфиры в оправах из белого и розового золота.
– Ну ладно, хорошо, – нетерпеливо воскликнул он. – Тогда идите осмотрите его.
Лин быстро подошла к низкой кровати, поставила сумку на деревянный столик. Кто-то принес большую серебряную чашу с чистой водой и кусок мыла. Наверное, Майеш попросил. Доктора Кастеллана, в отличие от ашкарских врачей, не мыли руки перед тем, как приступить к работе.
Она вымыла и вытерла руки, потом взглянула на пациента. Молодой человек, которого ее дед назвал Келом, лежал без сознания на развороченной постели, но у него время от времени подергивались руки, а это означало, что ему дали обезболивающее – морфею. Наверное, Гаскет успел это сделать, прежде чем Конор велел ему уйти.
С Анджумана сняли камзол и сапоги, он остался в штанах и батистовой рубашке, насквозь пропитанной кровью. Лин решила, что его ранили в живот, но в области груди тоже виднелись бурые пятна.
Она сразу заметила семейное сходство между своим пациентом и принцем Конором. У обоих была смуглая кожа и тонкие черты лица, одинаковые вьющиеся темные волосы, хотя волосы Анджумана взмокли от пота, прилипли к шее и вискам. У него посинели губы, он дышал с трудом; осмотрев его руку, она увидела фиолетовые ногти. Несмотря на то что рот был приоткрыт, а грудная клетка поднималась и опускалась, ему не хватало воздуха.
В комнате стало очень тихо. Она знала эти симптомы: он умирал. Времени оставалось очень мало.
– Отойдите, – велела Лин, и ей показалось, что принц приподнял брови, но ей некогда было приглядываться.
Ее мозг работал как часы, выстраивая последовательность действий, решая, в чем нуждается пациент. Она взяла сумку, вытряхнула ее содержимое на постель, нашла нож с острым тонким лезвием и склонилась над Келом Анджуманом.
– Что вы делаете? – резко спросил принц.
Лин подняла голову. Он пристально смотрел на нее, скрестив руки на груди. Она заметила, что черные как смоль волосы взъерошены, как будто он последние пару часов беспрестанно проводил по ним руками.
– Разрезаю рубашку. Мне нужно увидеть рану, – сказала Лин.
– Это дорогая рубашка.
«Которая уже испорчена пятнами крови». Лин подцепила край одежды и обернулась, глядя на принца.
– Повторите, что вам дороже: эта рубашка или жизнь вашего кузена?
Его рот превратился в тонкую линию, но он жестом приказал ей продолжать. Разрезав ткань, Лин увидела длинную рану в боку. Анджуман потерял много крови, но кровотечение почти прекратилось; живот и грудь были покрыты бурыми сгустками. Лин сразу поняла, что рана неглубокая. Гораздо серьезнее была колотая рана в левой стороне груди, окруженная темно-фиолетовым пятном.
– Держите его, – обратилась она к принцу, собрав все необходимое.
Ее движения были автоматическими, быстрыми, но не суетливыми. В такие моменты, когда для спасения жизни необходимо действовать без промедления,
