Хроники Птицелова - Марина Клейн
– Это мы и сами заметили, – сказал один из полицейских. – Мы ничего подозрительного не нашли. Но, может, эти картины отдать на какую-нибудь экспертизу? Они странные.
Он повернул мольберт так, чтобы всем было видно. Я издала восторженный возглас. Валькирия не показывала мне эту работу завершенной, а она, оказывается, закончила ее, и как пророчески! На холсте была изображена я, на одной руке у меня сидела птица, а другая ладонь нарисовалась изогнутой так, что мы с Валькирией долгое время не могли решить, что же у меня там лежит. Теперь там был нарисован птичий череп. Точь-в-точь такой же, как тот, что подарил мне ты!
Я рассмеялась, и смеялась так долго, что на глазах выступили слезы. Милая моя Валькирия! Она все-таки знала ответ на вопрос и оставила его для меня, но так, чтобы не догадался Антоний-Птицелов. Только зачем же она исчезла? Мы могли бы вместе завершить эту историю, ее присутствие никогда не стало бы для меня лишним…
– С вами все в порядке? – спросил старший следователь Каимов.
– Да, – сказала я, успокаиваясь и вытирая глаза. – Старший следователь Каимов, Валькирию вы ищете зря. Она ушла и больше не вернется.
– Почему вы так решили? Вы все-таки что-то знаете?
– Валькирии существуют, чтобы дать ответ на вопрос, – разъяснила я.
– А не для того, чтобы провожать павших воинов в Валгаллу?
– Они также должны подавать питье, – добавила я. – Валькирия очень хорошо делала кофе.
– Вы меня как будто не слушаете. – Старший следователь Каимов тяжело вздохнул.
– Очень даже слушаю, – возразила я. – Но вы не понимаете, что то, что говорите вы, не противоречит тому, что говорю я. Ну, провожают Валькирии павших воинов. Значит, показывают направление. И ответ на вопрос, который должна была дать Валькирия – тоже направление. То есть функция одна и та же. Она ее выполнила и ушла, – сказала я с искренней грустью. – Она для себя с самого начала искала путь, никак не могла найти… А теперь исполнила свое предназначение и – нашла.
– Ясно все с вами, – мрачно проговорил старший следователь Каимов, точь-в-точь как когда-то сказал твой Ангел, забирая нас поутру от места встречи со свиристелем.
Он поднялся и заявил, что картины придется забрать. Двое полицейских были отправлены на поиски материала, в который получится надежно завернуть холсты (ибо я не преминула сообщить, что если они не вернут мне картины Валькирии или вернут поврежденными, пусть даже незначительно, я непременно попрошу с десяток змеешеек нанести им визит), а маму и его старший следователь Каимов попросил удалиться под тем предлогом, что хотел бы поговорить со мной наедине. Мама забеспокоилась и попросила не давить на меня, но старший следователь Каимов заверил, что не собирается вести допрос с пристрастием и сдаст ей меня в состоянии полного физического и психического здоровья. Ну или, во всяком случае, состоянии не худшем, чем то, в котором я нахожусь сейчас.
Когда все были выдворены, старший следователь Каимов плотно прикрыл дверь, снова исторг тяжелый вздох, снял с себя свою нелепую шапку, почесал голову и опять нахлобучил странный головной убор.
– Не для того вам был дан дар беседовать с птицами, – сказал он, – чтобы угрожать нашествием армии змеешеек.
– Сами виноваты. Пришли без приглашения, рылись в вещах моей Валькирии, а теперь еще и ее картины решили забрать!
– У них есть веские причины. Что касается вас, с чего вы вдруг решили, что знаете ответ на вопрос, который должна была дать, как вы ее называете, Валькирия?
– Потому что Валькирия еще давно нарисовала эту картину. – Я указала на холст на мольберте. – Но мы никак не могли решить, что я держу в руке. А теперь она догадалась и нарисовала череп… У меня есть такой же, – похвасталась я. Старший следователь Каимов скептически приподнял одну бровь, явно сомневаясь в ценности предмета. – Мы с самого начала говорили с ней и пришли к выводу, что ее путь – в рисовании. Теперь я удивляюсь, что не догадалась раньше: она оставила ответ в картине! Антоний-Птицелов заглядывал туда, – вспомнилось мне. – Значит, тоже подозревал.
– И что же он значит, этот ответ? – осведомился старший следователь Каимов.
– Пока не знаю, – призналась я. – Но обязательно разберусь. Вопрос был в том, куда летят птицы. Наверное, туда, куда указывает череп.
Я встала с дивана, подошла вплотную к картине и всмотрелась в нее.
– Этого маловато. – Старший следователь Каимов покачал головой, словно имел дело с неразумным ребенком. – С вашей неосведомленностью недостаточно знать, право или лево… На данный момент. Уверен, ваша Валькирия оставила вам более подробную подсказку. Посмотрите-ка.
Он взял тетрадь Валькирии, которую так сосредоточенно листал до моего прихода, и показал мне ее в открытом виде. На весь разворот черной шариковой ручкой был вырисован довольно-таки пустынный пейзаж, на котором, однако, виднелись деревья и стелилась трава. По этому черно-белому простору гордо выхаживали (на первом плане) и носились (на заднем плане) большие двуногие птицы. Валькирия всегда рисовала очень красивые и необычные картины, где жизнь плавно перетекала в геометрические, постоянно повторяющиеся формы. Однако здесь она превзошла саму себя – сплетенные преимущественно из треугольников и квадратов птицы завораживали и пугали одновременно. Но результат ее все равно не удовлетворил, потому что сбоку Валькирия пририсовала геометрического же человека, чья костлявая рука высовывалась из-под широкого балахона и тянулась к ближайшей птице, словно человек пытался ее приручить.
– Очевидно, что это Страна Моа, – сказал старший следователь Каимов. – А вот это что за человек, интересно знать?
– Очевидно, что это Мейстер Экхарт.
– Я свихнусь тут с вами. – Старший следователь Каимов зажмурился и крепко сжал переносицу двумя пальцами. – В общем, уезжайте, Антонина, к своему Мейстеру Экхарту или кому там еще, пока не случилось беды. Вас не зря предупреждали об опасности.
– Ару предупреждал, да. Но я не могу никуда уехать.
– Еще как можете. По-дружески сообщаю вам, что вашу Валькирию разыскивают только для того, чтобы прояснить трагические происшествия, связанные с ее семьей. Никто не собирается небо обрушивать, чтобы ее найти. Так что вперед, и с птичьим щебетом. Вы поняли, что это за место? – Он ткнул мне под нос раскрытую тетрадь. – Знаете, где находится Страна Моа?
Я задумалась, ощущая себя как на экзамене. Пришлось выуживать из-под пепла тонны похороненных знаний и спешно анализировать их. Получалось неважно и очень медленно, но мне помог Ару – а точнее, его слова.
– Оуэн? – наконец произнесла я.
– Оуэн, – кивнул старший следователь Каимов, очень довольный моим ответом. – Там и поймете, что к чему. А пока этого вашего «налево» – туда
