Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Кел вздрогнул, услышав о приданом. Как там говорил Бек? Долг был уплачен сартскими лирами…
– Десять тысяч крон, – пробормотал он и стиснул зубы, сожалея о невольно вырвавшихся словах.
Но Анесса все слышала.
– Видите, – ликовала она. – Даже его кузен знает об этом.
– Фаустен, – прошипела Сарани. Ее лицо исказила отвратительная гримаса. – Лживый предатель.
Король посмотрел на Фаустена, потом на посла Малгаси, и его лицо помрачнело. Но легат Джоливет смотрел в упор на Кела, и этот взгляд выражал крайнее неодобрение. По мнению Джоливета, Келу следовало не только быть в курсе планов Конора, но и помешать ему.
Фаустена трясло.
– Я ничего не знал…
– Ты поклялся мне! – рявкнула Сарани. – Ты сказал, что все устроено, что Маркус согласен, что свадьба состоится!
Фаустен с ненавистью смотрел на Конора.
– Никто не знал, что принц свяжется с Сартом. Никто не мог предсказать этот безумный поступок. Cza va diú hama…
«Это не моя вина».
Маркус очень медленно повернул голову. Кел подумал, что так могла бы выглядеть ожившая каменная статуя: не хватало только скрежета камня и сыплющейся на пол гранитной крошки.
– Ты же говорил, что все можно предсказать, Фаустен. Ты говорил, все написано в звездах и нужно только научиться читать эти письмена. Ты сказал мне, что абсолютно уверен.
«Уверен в чем? – удивился Кел. – В том, что эта свадьба состоится, или он имеет в виду что-то еще?»
Фаустен съежился, как перепуганное насекомое.
– Это несправедливо! – взвыл он. – Я не мог знать. Я сделал все, о чем меня просили…
– Ты, – с отвращением бросила Сарани, – ты жалкий безмозглый учителишка, который решил, что может обогатиться, вмешиваясь в политику. Мы с тобой разберемся, не волнуйся. – Она смотрела на Конора, и ее глаза были мертвыми, как глазки алмазного паука, украшавшего ее перстень. – Вы разорвете договор, заключенный с Сартом?
– Нет, – произнес Конор. – Я дал слово.
Губы Сарани скривились в усмешке. Она поднялась с кресла и повернулась к королю.
– Ваш сын предал вас, – сказала она. – И себя самого, и свой род. Он не заслуживает того, чтобы стать супругом девушки из великого Дома Белмани. – Она обвела присутствующих презрительным взглядом. – Мы предложили этот союз потому, что, по нашему мнению, между нашей королевской семьей и Домом Аврелианов возникла прочная связь, когда Маркус воспитывался при дворе Малгаси. Теперь я вижу, что это была иллюзия и что мне не следовало доверять вам.
– Вы говорите так, словно оказываете нам услугу, – прорычал Маркус, и в его глазах вспыхнул огонь, которого Кел не видел уже много лет. – Но вы преследуете какие-то свои цели, хотите извлечь выгоду из этого брака. Фаустен лгал мне по вашему приказу, а вы ведете себя так, словно заслуживаете не только места за моим столом, но и права распоряжаться рукой моего сына. Вы хотите посадить его в клетку, как посадили меня.
– Посадить вас в клетку?.. – начала Сарани, злобно сверкая глазами, но затем смолкла и выпрямилась. – Я вижу, что от этих наблюдений за звездами у вас помутился разум. Вас остается только пожалеть, Маркус, – холодно произнесла она. – Девушка из Дома Белмани всегда найдет себе подходящего жениха. Нам не нужны ни вы, ни ваш развратный сыночек.
Она развернулась на каблуках и вышла из зала. Ее телохранители, которые ждали у дверей вместе с воинами Дворцовой гвардии, поспешили следом.
– Развратный? Как грубо! – радостно воскликнула сена Анесса.
Но если ей на самом деле было весело, то этого веселья никто не разделял. Конор сидел неподвижно, водя кончиками пальцев по краешку винного бокала. Рот Лилибет превратился в тонкую линию. Король снова тупо смотрел в пространство. А Келу ужасно хотелось очутиться как можно дальше от дворца.
– Сена Анесса, – наконец заговорила Лилибет, – надеюсь, вы нас извините. Лично мне сейчас не до ужина.
Анесса, с трудом скрывая торжество, поднялась и поклонилась королеве.
– Разумеется. Я понимаю, что семейные проблемы бывают у всех нас, ваше величество, а управление государством требует большого искусства и деликатного подхода. Но я уверена в том, что мы очень скоро разрешим все спорные вопросы и придем к соглашению, удовлетворяющему обе стороны.
Когда она выходила из-за стола, снаружи, под окнами, захрустел гравий. Это отъезжала карета малгасийской делегации.
Кел не мог отделаться от мысли о своих наручах и о спрятанных внутри клинках. Сегодня вечером они оказались бесполезными. Конора подстерегала опасность, но от этой опасности оружие Кела не могло уберечь его.
– Отец, – произнес Конор и поставил бокал на стол, – я могу объяснить…
Но король не смотрел на сына. Он поднимался с кресла, не сводя пристального взгляда с Фаустена, который замер на месте, словно жук, приколотый булавкой к доске.
– Что-нибудь из того, что ты мне говорил, было правдой? – хрипло спросил король. – Ты на самом деле умеешь читать будущее по звездам? Они говорят с тобой? Или ты просто повторял мне слова, которые написали для тебя люди из Малгаси?
– Н-нет, – прошептал Фаустен. – Я видел… нет, может быть, сейчас предсказание не сбудется, но это не означает, что оно не сбудется никогда…
Маркус с силой опустил кулак на стол, и Фаустен попятился. Король крикнул:
– Ложь! Сарани назвала тебя предателем. Она считала, что ты верно служишь ей, – теперь я вижу, так оно и было. Все, что ты мне говорил, подсказал тебе посол иностранного государства. Ты действовал по указке и в интересах Малгаси. Это государственная измена. Ты отправишься в Ловушку. Можешь там поразмыслить о том, что натворил.
Лицо Фаустена исказила гримаса ужаса. Келу невольно стало жаль его, хотя он не забыл, как Фаустен угрожал тюрьмой ему. Какая ирония – прошло всего несколько дней, и маленький астроном очутился на его месте. Но Кела это почему-то не обрадовало.
– Нет-нет, я всегда был предан вам. Если бы не я, вы бы умерли в Малгаси, еще тогда, в детстве. Я убедил их в том, что для них выгоднее оставить вас в живых и отпустить…
– Молчать. – Маркус щелкнул пальцами, и рядом возник Джоливет с двумя гвардейцами.
Фаустен походил на мышь, которая понимает, что ей негде укрыться от ястреба. Он не сопротивлялся, когда Джоливет приказал гвардейцам схватить его; а потом они выволокли астронома из зала, и расшитая звездами мантия тащилась за ним по полу, как хвост дохлой змеи.
Кел почувствовал приступ изжоги и испугался, что его сейчас
