Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Когда вернулись портные с готовыми костюмами, в комнатах принца уже находилась донна Талин, дворцовый церемониймейстер. Ее задачей было освежить в памяти принца и его «кузена» основные фразы на малгасийском, которые могли понадобиться им вечером: как приветствовать посла, как передать наилучшие пожелания королеве Ирен Белмани, как осведомиться о благополучии принцессы Эльсабет.
– Недавно я узнал от одного малгасийского господина новое выражение, – сообщил Конор, поправляя золотую корону и убирая со лба темные локоны. – «Keli polla, börzul».
– Монсеньер, это непристойность! – ахнула донна Талин.
– Но, мне кажется, вставив эту фразу в разговор, я продемонстрирую превосходное владение языком, – с невинным видом произнес принц. – Вы так не считаете?
К этому моменту Кел сдался. Смирился с тем, что сегодня у него не получится поговорить с Конором о серьезных вещах. Все равно у того было неподходящее настроение. Кел решил подождать до завтра и, не выдавая себя, попытаться незаметно выведать у принца правду о золоте и о том, откуда оно взялось.
И сейчас, сидя за роскошно сервированным столом в Сияющей галерее, Кел не жалел о своем решении. Несмотря на старания Лилибет оживить беседу, несмотря на время и деньги, затраченные на украшение зала, и усилия дона Валона, направленные на услаждение взыскательного вкуса гостей, атмосфера оставалась довольно напряженной. Требовалось сосредоточиться, некогда было думать о Беке, долгах и Короле Старьевщиков.
Обед начался неплохо. Лилибет, занимавшаяся интерьером, превзошла саму себя, и посол Сарани рассыпалась в похвалах. (Естественно, все следы «комнатной стрельбы из лука» были уничтожены; дыры в гобеленах зашили с рекордной быстротой, а стены задрапировали полупрозрачными шелковыми тканями цветов Малгаси.)
Тяжелый королевский стол сняли с возвышения и поместили в центре Сияющей галереи. В оформлении зала использовали различные оттенки цвета Малгаси – начиная от пурпурного жатого бархата, которым были обиты кресла, и заканчивая фарфоровыми тарелками, расписанными сливами. В вазах из сиреневой яшмы стояли букеты гелиотропа и лаванды, а бордовые хрустальные бокалы Лилибет получила со складов Дома Сарду. На ручках вилок и ножей извивались аметистовые змейки со сверкающими алмазными глазами.
Рассадке гостей было уделено особое внимание. Кел сидел рядом с сеной Анессой, которая вслух восхищалась обстановкой и посудой и как будто бы не проявляла недовольства тем, что ее игнорировали. Конора усадили напротив госпожи Сарани, почти во главе стола, рядом с пустым креслом, оставленным для короля Маркуса.
Вдоль стены за креслом короля выстроились воины Эскадрона стрел. Кел не без удивления увидел среди них легата Джоливета, который с каменным лицом рассматривал малгасийского посла. Интересно, что ему понадобилось сегодня вечером в Сияющей галерее? Обычно Джоливет держался поблизости от Маркуса.
Настроение изменилось, когда Лилибет объяснила, что глава государства занят астрономическими наблюдениями и не сможет присутствовать на приеме. «Какая-то новая звездная система, – непринужденно произнесла Лилибет. Когда она поворачивала голову, изумруды в ее колье вспыхивали. – Для ученых это вопрос исключительной важности, хотя тем из нас, кто вынужден жить здесь, на бренной земле, он может показаться второстепенным».
Сарани пришла в ярость. Кел мысленно согласился со словами Конора, который вчера заявил, что находит ее устрашающей. Это была высокая, очень худая женщина лет сорока с узким лицом хищной птицы. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок, украшенный дюжиной сверкающих булавок. Огромные черные глаза на белом лице походили на пустые глазницы черепа. Но, несмотря на чрезвычайную худобу, у нее был какой-то голодный взгляд – как будто ей хотелось проглотить весь мир.
– Вы, разумеется, шутите.
Королева приподняла искусно выщипанную бровь. Конор рассеянно постукивал кончиками пальцев по подлокотнику кресла, и Кел вдруг осознал: ему давно уже не приходилось видеть, чтобы гостей удивляло отсутствие короля на официальных мероприятиях. Все знали, как ведет себя монарх Кастеллана, и мирились с его причудами, не требуя объяснений.
– А Матиас Фаустен? – осведомилась Сарани.
Ее акцент был едва заметен. Высокопоставленные дипломаты бегло говорили на девяти-десяти иностранных языках. Конор освоил восемь, Кел – семь.
– Он придет?
– Кто, астроном? – удивилась Лилибет.
– Он же родом из Малгаси. Я знала его, когда он служил педагогом при дворе в Фаваре, – объяснила Сарани. – Я бы хотела пообщаться с ним.
– Разумеется, это можно устроить, – произнесла Лилибет, овладев собой. – Мне известно, что он был преподавателем в ведущем университете вашей столицы…
– В Ягеллонском университете, – добавил Конор и холодно улыбнулся Сарани.
Она уставилась на него своими голодными глазами.
– В Малгаси образование ценится очень высоко, – заявила она. – Граждане имеют право бесплатно посещать лучшие учебные заведения. Среди членов королевской семьи немало ученых людей. Принцесса Эльсабет умна и начитанна; уверена, вы, ваше высочество, найдете ее достойной спутницей жизни.
Это была странная фраза. Настолько странная, что Келу показалось, будто он ослышался. «Достойная спутница жизни?» Обычно дипломаты, прощупывая почву для династического брака, выражались более завуалированно. Да, Майеш включил Эльсабет Белмани в свой список женихов и невест, но все равно послу не следовало говорить о свадьбе Конора и Эльсабет с такой… абсолютной уверенностью.
Сарани, глядя в упор на изумленного Конора, продолжала перечислять достоинства малгасийской принцессы: она охотилась и ездила верхом, умела рисовать и петь, знала одиннадцать языков и объездила весь Данмор. Разве Конор не считает, что путешествия лучше всего развивают ум?
Тем временем сена Анесса завела с Келом беседу о лошадях и пожелала узнать его мнение насчет скакунов Вальдерана. Правда ли, что они лучшие, или же маракандских лошадей недооценивают?
От попыток следить за двумя разговорами одновременно у Кела заболела голова; к счастью, через несколько минут потайная дверь, обычно скрытая за гобеленом, отворилась, и появились слуги. Они несли графины охлажденного вина и сорбета, серебряные блюда с айвой, сыром и мясными пирожками.
Ледяное розовое вино имело вкус вишни. О принцессе Эльсабет наконец забыли, и во главе стола зашла речь о дороге, которая должна была соединить Фавар с Кастелланом. Прокладка такой дороги, говорил Конор, будет способствовать развитию торговли; естественно, она пройдет через Сарт. Лилибет предложила трем странам разделить расходы поровну. Сена Анесса выглядела заинтересованной. Посол Сарани продолжала разглядывать Конора. Время от времени она подносила к губам бокал,
