Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1 - Жоубао Бучи Жоу
По этой причине в обществе Ши Мэя Мо Жань всегда вел себя предельно деликатно.
Когда же он наконец догнал своих товарищей в мастерстве и даже превзошел наставника, на которого в свое время смотрел с завистью, когда наконец свел счеты с врагами, встал на самой вершине и, заложив руки за спину, бросил презрительный взгляд на мир, расстилавшийся у его, самопровозглашенного Тасянь-цзюня, ног, – тогда Ши Мэя уже не было в живых.
Покойный стал для Тасянь-цзюня ярким лунным светом, озарявшим его душу; однако, как бы сильно тот ни тосковал по Ши Мэю и его доброте, по его ласковому и безгранично уважительному обхождению и по их искренней дружбе, тело брата-соученика давно было предано земле, а его душа переселилась в загробный мир, и вернуть Ши Мэя в мир живых было бы не под силу даже святым небожителям.
И тем не менее в эту самую минуту живой и здоровый Ши Мэй снова появился перед ним как ни в чем не бывало. Мо Жаню пришлось задействовать все внутренние силы, чтобы скрыть охватившее его волнение.
Поддержав Ши Мэя, Мо Жань помог ему встать и дрожащей рукой отряхнул его плащ от пыли.
– Боюсь представить, что бы они с тобой сделали, не окажись я здесь. Почему же ты бездействовал, пока тебя били?
– Я хотел сперва урезонить их…
– Да разве подобных людей возможно урезонить? Ты ранен? Что-нибудь болит?
– Кхе-кхе… А-Жань, это… это пустяки.
Мо Жань повернул голову и, пронзив заклинателей свирепым взглядом, произнес:
– Осмеливаетесь вступать в бой с последователями школы пика Сышэн? А вы, видать, не робкого десятка.
– А-Жань, не надо…
– Вам, кажется, хотелось подраться? Так извольте! Почему бы вам не помериться силами и со мной?
Странствующие даосы, успевшие ощутить на себе силу удара ладони Мо Жаня, прекрасно осознавали, что его навыки владения боевыми техниками намного превосходят их собственные, а потому в страхе попятились. Они привыкли обижать слабых и бояться сильных; разве хватило бы им смелости сразиться с Мо Жанем?
– А-Жань, не стоит сразу без оглядки бросаться в бой, – со вздохом произнес Ши Мэй. – Нужно уметь прощать.
Мо Жань обернулся, глядя на Ши Мэя. Его сердце сжалось от горя, а в глазах защипало.
У Ши Мэя всегда было доброе сердце. В прошлой жизни, когда он умирал, в нем не было ни капли ненависти или злобы; напротив, он еще просил Мо Жаня не держать зла на наставника, который вполне был способен спасти ему жизнь, но решил остаться в стороне.
– Но они же…
– Но ведь со мной все в порядке, разве нет? Не проливай напрасной крови. Это я тебе как старший говорю, прислушайся к моим словам.
– Эх, ладно, как скажешь, послушаюсь твоего совета.
Покачав головой, Мо Жань пристально взглянул на заклинателей и рявкнул:
– Слышали? Мой старший соученик попросил для вас пощады! Вы еще здесь? А ну, катитесь отсюда! Что застыли? Может, мне вас еще и проводить?
– Да-да, мы уже убираемся вон! Уже убрались!
– Постойте, – остановил их Ши Мэй.
Те решили, что избитый ими юноша передумал отпустить их без наказания, поэтому упали на колени и принялись отбивать земные поклоны, моля:
– Бессмертный мастер, о бессмертный мастер, мы были неправы! Не поняв, с кем имеем дело, мы не оказали вам должного уважения. Умоляем бессмертного мастера пощадить нас!
– А ведь я недавно пытался вразумить вас, но вы не желали слушать. – Ши Мэй вздохнул. – Вы похитили чужих детей, из-за вашего злодеяния сердца их родителей обливаются кровью. Неужели вы не слышите голоса совести?
– Слышим, еще как слышим! Мы так виноваты, уважаемый бессмертный! Мы больше никогда не станем так поступать, никогда!
– Впредь вы должны жить по совести, как честные люди, и больше не совершать дурных поступков, вам ясно?
– Да! Благодарим бессмертного мастера за наставление! Мы запомним ваши слова, обязательно запомним!
– Раз так, то я попрошу вас принести свои извинения той госпоже, а также помочь ей с лечением детей.
Дело можно было считать улаженным. Подсадив Ши Мэя на его коня, Мо Жань сел на лошадь, которую одолжил на постоялом дворе, и двое всадников не спеша двинулись к пику Сышэн.
Свет висящей высоко в небе полной луны пробивался сквозь густую листву, рассыпая блики по лесной тропинке.
Они ехали и ехали, и настроение Мо Жаня постепенно ползло вверх: он думал, что увидит Ши Мэя, лишь когда вернется на пик Сышэн, а тот, оказывается, спустился в город по поручению, и благодаря этой счастливой случайности они встретились гораздо раньше. Чем дальше, тем сильнее Мо Жань верил в прекрасную судьбу, которая свела их вместе и в этой жизни.
Теперь его единственной заботой было защищать Ши Мэя и не допустить, чтобы он погиб у него на руках, как тогда.
Ши Мэй, не знавший, что Мо Жань вернулся с того света, болтал с ним точь-в-точь как в былые дни. Так они, скоротав время за беседой, добрались до подножия пика Сышэн.
Удивительно, но, невзирая на ночное время, у ворот, обозначающих вход на гору, их уже ждали.
– Соизволил вернуться, Мо Жань? – процедил стоявший у входа юноша, хищно уставившись на них двоих.
– Э?
Мо Жань вскинул на него глаза. Ух ты, да это же пылающий гневом «любимец Небес»!
Точнее, не кто иной, как юный Сюэ Мэн.
По сравнению с тем Сюэ Мэном, которого Мо Жань видел перед смертью, красота этого пятнадцатилетнего юнца сияла ярче и выглядел он более дерзким и своевольным. Он был облачен в легкий доспех поверх черных одежд с синей каймой; его волосы были забраны в высокий хвост, скрепленный серебряной заколкой, а тонкую талию обхватывал пояс с пряжкой, искусно выполненной в виде львиной головы. На его предплечьях красовались защитные наручи, на ногах – поножи, из-за спины выглядывала рукоять тонкого и узкого изогнутого меча-ваньдао превосходной работы, а на левой руке сверкал в
