Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1 - Жоубао Бучи Жоу
Лицо Сюэ Мэна так почернело от злости, что, казалось, поскреби ногтем – и с него нападает цзиня три сажи.
– Это ты! – грубым тоном отозвался Сюэ Мэн.
– Я?
– Молодой господин ждал тебя! Что на это скажешь?
Мо Жаню нечего было на это ответить.
Глава 5
Этот достопочтенный не вор
Внутри павильона Даньсинь ярко горел свет.
Ши Мэй ушел отдыхать, а озадаченный Мо Жань вслед за Сюэ Мэном вошел в павильон и, увидев открывшуюся ему сцену, тут же все понял.
Внутри стояла эта маленькая дрянь Жун Цзю.
Уходя, Мо Жань стащил у нее несколько лянов[14] серебра, а эта Жун Цзю набралась дерзости и явилась на пик Сышэн разбираться.
Жун Цзю держал в объятиях какой-то рослый и крупный мужчина. Девушка льнула к нему, заливаясь слезами и жалобно стеная. Стоило Мо Жаню и Сюэ Мэну войти в павильон, как главная героиня драмы тут же принялась рыдать на три тона выше и буквально повисла на своем спутнике, будто бы готовая вот-вот пустить пену изо рта и грохнуться в обморок прямо посреди зала.
В конце павильона, на возвышении, полускрытом занавесом из бусин, сидела хрупкая женщина, на лице которой явственно проступали недоумение и растерянность.
Даже не удостоив двух пришельцев взглядом, Мо Жань поприветствовал сидящую на возвышении женщину:
– Я вернулся, тетушка.
Эта женщина была супругой главы пика Сышэн и звали ее госпожа Ван.
В отличие от сильных женщин, что старались ни в чем не уступать мужчинам, госпожа Ван была из тех жен, которые, имея пару ушей, не слышат, что творится у них под окнами, и не испытывают никакого желания влезать в чужие дела. Ее супруг был в отъезде, а тут пришли какие-то люди и подняли шум.
Не зная, как поступить, госпожа Ван робко проговорила:
– А-Жань, наконец-то ты пришел.
Притворяясь, что не видит двух жалобщиков, стоящих посреди зала, Мо Жань с улыбкой спросил:
– Уже так поздно, а вы, тетушка, не спите. Я вам зачем-то понадобился?
– Ага. Смотри, это господин Чан и его… э-э-э, и его приятельница. Они пришли сюда и сказали, что ты… что ты взял деньги подруги господина Чана.
Стыдливой госпоже Ван было неловко произносить вслух слова о том, что Мо Жань побывал в публичном доме, да еще и обокрал там Жун Цзю, поэтому она постаралась выразиться как можно мягче, упомянув, как ей казалось, о более незначительном проступке.
Мо Жань в изумлении вскинул брови:
– Что? Какой господин Чан? Я его не знаю. Вдобавок я не нуждаюсь в деньгах, к чему мне их у кого-то красть? Более того, я не имею чести быть знакомым с этими двумя уважаемыми людьми. Мы с вами где-то встречались?
– Со мной вы точно незнакомы, – холодно усмехнулся рослый мужчина. – Ваш покорный слуга носит фамилию Чан. Хотя я и старший в своей семье, опытные дельцы не обращают внимания на такие мелочи, поэтому можете звать меня просто Чан-да.
Усмехнувшись, Мо Жань ответил, намеренно коверкая его фамилию:
– Ах, вот кто господин Дачан[15], рад с вами познакомиться! Прошу прощения за мою неучтивость. А госпожа рядом с вами…
– Хе-хе, господин Мо изволит прикидываться дурачком, – сказал господин «Дачан». – Мы с вами, без сомнения, видим друг друга впервые. Однако с Цзю-эр[16] из тридцати дней этого месяца вы провели пятнадцать. Или вы ослепли? Зачем притворяетесь, будто не знаете ее?
Его слова, однако, не смогли заставить Мо Жаня покраснеть, и его сердце билось не чаще обычного. Посмеиваясь, он бросил быстрый взгляд на Жун Цзю и протянул:
– Что вы такое говорите? Что за гнусная клевета? Я приличный человек и знать не знаю никакую Сань-эр или Цзю-эр, как там ее.
Зардевшаяся от ярости Жун Цзю теснее прижалась к господину Чану и зарыдала еще пуще, говоря сквозь всхлипы:
– Господин, господин Мо, я знаю, что положение мое ничтожно, и я бы никогда не осмелилась появиться здесь, если бы не бесконечно глубокая обида, которую вы мне нанесли, но вы отказываетесь даже узнавать меня…
– Но я действительно с вами незнаком! – с обидой произнес Мо Жань. – Я даже не могу понять, женщина вы или похожий на женщину мужчина. Разве могли мы с вами где-то встречаться?
– Еще прошлой ночью вы пригласили меня выпить с вами, а сегодня уже так холодны? Господин Чан, о господин Чан, прошу, заступитесь за меня!
С этими словами Жун Цзю еще глубже уткнулась в грудь господина Чана и заревела белугой.
Брови бледного как смерть Сюэ Мэна, стоявшего рядом и вынужденного слушать все это, судорожно подергивались от сдерживаемого гнева. Похоже, только необходимость проявлять подобающую его положению сдержанность мешала всыпать этой мерзкой парочке палок и вышвырнуть их прочь с горы.
Поглаживая Жун Цзю по голове, господин «Дачан» нежно прошептал ей что-то успокаивающее, после чего поднял голову и сурово изрек:
– Госпожа Ван, пик Сышэн – крупная духовная школа, известная своей силой и дисциплиной, но этот господин Мо – просто подлец! Цзю-эр заработала те деньги тяжелым трудом и отложила их, чтобы поскорее выкупить себя из публичного дома, а этот взял и отнял у нее добытые кровью и потом средства! Пусть семья Чан и не взрастила ни одного совершенствующегося, мы искони занимаемся торговлей и наработали не только приличное состояние, но и полезные связи. Если сегодня же ваша духовная школа не удовлетворит нашу жалобу, я, будьте уверены, постараюсь сделать так, чтобы вашему пику Сышэн уже не так сладко жилось в царстве Шу!
– Ах… Не стоит гневаться, господин Чан, я… я… – растерянно пролепетала госпожа Ван.
Мо Жань усмехнулся про себя, подумав, что семья этого торговца солью по фамилии Чан невероятно богата, однако он почему-то не выкупил Жун Цзю, вместо этого вынудив девушку саму зарабатывать деньги. Кто поверит, что за всем этим не кроется нечто большее?
На лице Мо Жаня в это время сияла улыбка до ушей.
– А, оказывается, брат Дачан – видный купец из Ичжоу, поэтому и держится столь внушительно. Смотрю и восхищаюсь, в самом деле восхищаюсь.
– Хм, похоже, вы все-таки умеете разбираться в людях, – надменно ответил господин «Дачан». – В таком случае прошу вас поскорее проявить благоразумие, дабы не нарваться на неприятности. Почему бы вам прямо сейчас не вернуть отнятое у Цзю-эр?
Мо Жань засмеялся.
– Как странно! Ваша Цзю-эр ежедневно принимает у себя множество гостей. Так почему же, лишившись своего
