Восстать из Холодных Углей - Роберт Дж. Хейс

— Единство цели, — сказала я, и все кусочки мозаики встали на свои места. Окончательно.

— Действительно. — Железный легион махнул рукой в мою сторону. — Первая — слияние жизни и смерти. Монета, подброшенная и приземлившаяся обеими сторонами сразу. Что ж, вы, безусловно, такая, Хелсене. И не только формально.

Он махнул другой рукой в сторону, где смиренно ждал Джозеф.

— Вторая — обновление. Превращение в нечто такое же, но в то же время другое. Йенхельм был так близок к смерти. Так близок, что это что-то изменило в нем. Это активировало Источник биомантии, который я поместил в него. Он может залечить практически любую рану за считанные мгновения, и у меня такое чувство, что я наконец-то открыл секрет бессмертия. — Затем он рассмеялся, старческим смехом. — Жаль, что это произошло слишком поздно для меня. Я это исправлю.

Железный легион отступил на шаг и жестом указал на нас обоих.

— Третья — единство цели. Две силы, действующие сообща ради достижения необычной цели. Не один избранный, а двое. Вы связаны так же, как связаны Ранд и Джинны. Они не могут избежать того единственного закона, который связал их навечно. Они пытались, я знаю об этом все. Джинны и их карманные миры, Ранд и их Аспекты. — Железный легион усмехнулся. — Вейнфолд и его братья заперты в своих мирах не потому, что у них больше нет сил сбежать. Они заперты там, потому что это единственное, что поддерживает в них жизнь. Если это можно назвать жизнью. Их сестры, Ранд, давно мертвы, и, если они вернутся на Оваэрис, законы этого мира снова повлияют на них. Они умрут. С таким же успехом они могут умереть из-за той цели, которой служат.

Я едва расслышала его тираду. В моей голове крутился вопрос, настолько срочный, что я должна была его задать. Настолько важный, что я боялась ответа.

— А что насчет Аспектов?

Железный легион снова усмехнулся.

— Хорошая попытка, но, в конечном счете, бесплодная. Ранд и Джинны связаны. Ранд думают, что отделения части их самих будет достаточно, чтобы обойти законы этого мира. — Он покачал головой. — В законах этого мира нет лазеек. Если Аэролис умрет, Мезула тоже умрет. Полагаю, мне не следует быть слишком суровым к Ранд; это была хорошая попытка, и Аспекты действительно привели к возникновению магии Источников.

Я перестала слушать, когда до меня дошло значение его слов. В законах этого мира нет лазеек. Сильва не должна была умирать. Если бы я только послушалась ее. Если бы я только доверилась ей. Мы могли бы помериться силами с Аэролисом. Мы могли бы победить. Мы могли бы избавить мир от Ранд и Джиннов — и жить своей жизнью, вместе. Она ушла, потому что никто из нас не понимал правил этого мира. Ушла, потому что я ее убила, думая, что у меня не было другого выбора. Ушла, и в этом не было необходимости. Я убила женщину, которую любила, без всякой причины. Я ненавидела себя. Я ненавидела Ранд и Джиннов. Я ненавидела Железный легион. Я ненавидела весь этот гребаный мир! И когда я осознала все последствия своей ошибки, я убедилась, что… этот мир ненавидит меня в ответ.

— Эска? — Я почувствовала, как грязные руки обхватили меня за плечи и заключили в объятия. Я стонала, не в силах остановиться. Я вытерла слезы о тряпки Джозефа. Я чувствовала себя так, словно только что снова убила Сильву, только на этот раз все было еще хуже, потому что этого не должно было случиться.

Железный легион продолжал, не обращая внимания на мою боль.

— С вами я собираюсь исправить величайшую ошибку этого мира. Я собираюсь починить мир. — Он ухмыльнулся и запустил руку в складки своей мантии. Джозеф отстранился от меня, и Лоран вручил ему маленький металлический скипетр, на конце которого был темный Источник. Затем он подошел ко мне и вставил другой Источник в небольшое углубление на моем единственном наручнике. — Я собираюсь вернуть Ранд и Джиннов к жизни. Всех их.

Глава 34

— Начните с другого конца, Йенхельм. Двести шестнадцать. — Железный легион освободил меня от камня, ровно настолько, чтобы подтащить к клеткам. Он был на удивление силен для такого старика. Я немного потрепыхалась, даже ударила его рукой в подбородок, но я не могла оказать ему настоящего сопротивления, и он почти не почувствовал удара. Он прижал меня к прутьям первой камеры, и металл искривился и обвился вокруг моей руки и ног, удерживая меня на месте. Тогда я плюнула в него. Я сделала все, что могла, оказала любое сопротивление, каким бы бесполезным оно ни было. Возможно, этот ублюдок и победил, но будь я проклята, если спокойно сдамся. Он бросил на меня укоризненный взгляд и вытер слюну.

— Я не могу этого сделать, — сказал Джозеф с другого конца клеток.

— Вы знаете, что произойдет, если вы бросите мне вызов, Йенхельм.

Двое мужчин слонялись поблизости, но не в клетках. На них были остатки терреланской военной формы, хотя эмблемы были срезаны, и одежда знавала лучшие времена. Железный легион посмотрел в их сторону:

— Начинайте приводить ко мне пленников, по одному за раз.

Я попытался оттолкнуться от металла, удерживающего меня на месте, но меня держали крепко. Я даже замахнулась культей на Железного легиона, но та задела его одежду, не причинив вреда, и мужчина бросил на меня жалостливый взгляд. Я ненавидела его. Я просто хотела, чтобы он умер. Я слышала, как всхлипывает Джозеф, но не могла разглядеть в темноте, где он стоит. Что бы ни происходило, оно причиняло боль моему другу, моему брату, моей второй половинке, и я ничего не могла сделать, чтобы это остановить.

Вперед вывели первую из заключенных, худую женщину, которая даже стоять не могла без поддержки солдата. Ее волосы были седыми и спутанными, а глаза тускло-карими, в них едва теплилась искра жизни. Железный легион обхватил ее за шею одной рукой, а другую положил мне на грудь. «Это может оказаться немного неприятным». Как только он произнес эти слова, я осознала их истинность. Он вытащил душу женщины из ее тела. Я даже не думала, что такое возможно. Но, конечно, было. Я могла использовать