Практикантка (СИ) - Роман Абдуллов
* * *
«Смертельная жатва»
От заголовка на первой странице «Столичной жизни» веяло отнюдь не скорбью и не сочувствием к погибшим и их семьям.
И ведь суток не прошло… У газетчиков, похоже, своя, особая, магия, позволяющая им проникать сквозь закрытые порталы и печатать статьи с невообразимой лихостью, по еще не остывшим следам, по не осевшей пыли.
Маркус кивком отослал слугу, принесшего газету. Хотелось остаться наконец в одиночестве. С утра вокруг хоровод: то завтрак, который он не может есть, то мать с вопросами, на которые он не может ответить, то дэр Амэтус (целитель, по крайней мере, молча делал свое дело), и постоянно — слуга с назойливым «не угодно ли чего?». Уехать бы в поместье…
Пробежав взглядом статью — «ошибка погодников», «небывалые разрушения», «23 погибших», «сотни раненых», — Маркус остановился на рисунке. Городская улица, усеянная обломками и мусором, брошенные экипажи с распахнутыми дверцами, дома с черными провалами выбитых окон… Написали, что смерч прошел по центральной аллее Флиминиса. Теперь, если верить художнику, аллеей это не назвать: ни одного уцелевшего дерева вдоль дороги.
По коридору со стороны материнских комнат раздались стремительные легкие шаги, и Маркус вздохнул. Судя по настрою, мать снова с вопросами. И снова ему кивать и мотать головой. Он, конечно, мог бы отвечать односложно, но разве мать удовлетворится несколькими словами? Лучше уж молчать, пока есть возможность.
— Это правда⁈ — мать ворвалась без стука, с помятой газетой в руках. — Ты ЭТИМ занимался? Нет, для Дариуса ван Тусена это замечательная причина, теперь он не может оскорбиться… Но, Маркус! Ты о семье подумал? Подумал, что случилось бы со мной, если б ты погиб? Это худшее из проклятий: пережить своего ребенка! Да в конце концов, ты — единственный наследник ван Саторов! Ты не имеешь права так рисковать собой!
Догадываясь, чем могло быть вызвано такое возмущение, Маркус тем не менее вопросительно вскинул брови. Мать со злым, мученическим стоном швырнула газету на пол и вышла, хлопнув дверью.
Убедившись, что шаги ее удаляются, Маркус развернул «Жизнь». На второй странице было два изображения. На первом — холм с бегущими вдоль него маленькими фигурками и гигантский смерч, тянущийся следом. А на втором — он сам. Портрет двухлетней давности, по случаю помолвки с Присциллой ван Диррен.
' Невероятное везение.
От очевидцев и непосредственных участников страшных событий, произошедших вчера во Флиминисе, мы узнали о поразительном случае: двенадцать детей, семь женщин и трое студентов-первокурсников оказались один на один со смерчем. Отрезанные от спасительного берега, под градом, который с легкостью ломал ветви деревьев и рвал плотную ткань шатров, в поисках укрытия они бросились к зернохранилищу.
Женщины несли малышей, дети постарше бежали сами, многие были ранены, а сзади их настигал смерч.
Как рассказала нам эсса Паула Дилль, бывшая среди женщин, захваченных стихией врасплох, первый раз надежду на спасение они потеряли еще на склоне холма, по которому пробирались. «Воронка догоняла, мы не успели бы,» — пояснила эсса. — «Тропа размыта, впереди завал — податься некуда. Стоим, а сзади она… Я думала: всё…»
Еще одна эсса, Галия Нис поделилась подробностями того, что позднее случилось в зернохранилище.'
Маркус скользнул глазами вниз, через несколько абзацев.
«Наверняка читатели задаются вопросом: 'Почему мы назвали статью „Невероятное везение“? Какое везение может быть у женщин и детей, оказавшихся сначала во власти смерча, а затем запертых в каменной ловушке с исчезающим воздухом?»
И однако же им повезло! Судьба послала им спасителя — мага, который не отсиживался под защитным куполом, а напротив, рискуя собственной жизнью, встал на пути смерча.
Хотя, подождите! Он даже не маг! Он пока еще студент-третьекурсник.
«Он несколько раз останавливал смерч, — рассказывала эсса Паула. — Все время был между нами и воронкой.»
В борьбе с разбушевавшейся стихией студент получил серьезные травмы. Как нам удалось узнать, у него сотрясение мозга, перелом челюсти, треснувшее ребро и многочисленные ушибы. В таком состоянии невозможно прочесть заклинание!
Но, похоже, нашему герою под силу невозможное: когда пленники зернохранилища окончательно лишились надежды, он смог не только сплести «воздушный таран», но и активировал его. В результате, как выразилась одна из спасенных девочек, «лэр пробил вот такую дырищу!»
Так кто же этот спаситель?
Совсем недавно его назвали недостойным звания студента столичной академии и перевели в Альтию. И будто этого было мало, еще и глава высшей Сивильской школы отчислил его из рядов «фиолетовых лент», якобы испугавшись пагубного влияния, которое он может оказать на молодежь.'
Маркус презрительно фыркнул. Сами же в «Столичной жизни» раздували новость больше прочих! А как радостно трубили, что наследник ван Саторов запятнал имя рода!
«Также вы знаете его как сына казненного дэра Луция ван Сатора.»
Забывшись, Маркус сжал зубы. Челюсть тут же пронзило болью, а в ухо и глаз словно по кинжалу вонзили. Маркус зажмурился, сдерживая стон. Проклятые газетчики!
'Конечно же, э то лэр Маркус ван Сатор!
Нам очень интересно, как теперь назовут своего бывшего ученика руководство школы и ректор Сивильской академии, дэр Дариус ван Тусен? По-прежнему ли они считают лэра Маркуса недостойным? И многие ли из столичных студентов готовы жертвовать своим здоровьем ради чужих, незнакомых им женщин и детей?
Мы уже отправились в школу и академию. Ждите ответы в следующем выпуске.'
* * *
— Читал, читал… — грузный ван Ронц с трудом привстал навстречу Авитусу. — Внук ваш опять отличился. Герой, которому под силу невозможное! Герою-то могли бы и новый портрет… Или лэр Маркус все еще без косы? Вот скандал будет, если после такого ему вернут ленту, а вплести-то ее некуда.
Игнорируя ван Ронца, Авитус поприветствовал сидящих поблизости, кивнул дальним и сел.
Ни один из девяти Верховных магов еще не пришел, но трибуны сенаторов были уже полны. Синие мантии сливались в единое полотно, которое качалось беспокойными волнами, голоса гудели, как рокот приближающегося шторма.
— У нас тут свой ураган намечается, — слева придвинулся дэр Монтий, предвкушающе сверкнул глазами. — Посмотрите, кто сегодня конселарусами. Уверен, это Каладар постарался.
Авитус скользнул взглядом на возвышение, где размещались те, кто должен следить за порядком в зале заседаний. Дэры Вэлиус и Галлус — любители ждать, когда воздух в зале раскалится от криков. Судя по багровым, искаженным лицам, они спорили. «Хорошее» начало.
— Бьюсь об заклад, — продолжал меж тем дэр Монтий, — сегодня «погодникам» припомнят все их промахи, а те в ответ потребуют денег на составление новых климатических карт.
— С кем
