Практикантка (СИ) - Роман Абдуллов
И он бежал.
Сумка, из которой он вытряхнул большую часть вещей, прыгала и хлопала его по спине, словно подгоняя, словно широкой мягкой ладонью похлопывая и подбадривая.
В воротах академии едва не налетел на Вэлэри. Она вскрикнула, а он, даже понимая, что напугал, не смог остановиться и, схватив ее за руку, задыхаясь, выпалил:
— Я с вами!
* * *
По дороге к городу Лера и Дилан молчали. О чем молчал рыжик, Лера не знала, — сначала оживленный, задыхающийся от бега, рассказывающий, что боялся опоздать, он постепенно погрузился в задумчивость, — сама же она пыталась побороть волнение.
С Маркусом они не виделись три недели, с того самого смерча, и только раз обменялись письмами. А теперь… Два портала и, как сказал Шон, час езды по полям. Совсем скоро.
Почему-то представилось, как ее патрон стоит в каменной арке, увитой цветами и зеленью, и, сложив руки на груди, с покровительственной усмешкой наблюдает, как Лера приближается. Боже, как глупо! И волнительно… Это все дурацкие любовные романы, которые Маркус отправил ей!
Мотнув головой, чтобы вытрясти непотребные образы, она обернулась к Дилану:
— А Шон говорил, ты не поедешь.
Разворошив свои лохмы, Дилан отрешенно пробормотал:
— Передумал… Сам-то он где?
— Просил у портала дождаться. Под окно ко мне пробрался, чтоб сказать… Думаю, от Леноры скрывает, что к Маркусу не один идет, а с нами.
Дилан фыркнул и снова нахмурился.
Шон догнал их раньше, на половине пути до Альтии. Окликнул и, когда они остановились, припустил бегом.
После того, как всей компанией посидели в зернохранилище, или вернее после того, как общими усилиями выбрались из лап смерти, «ботан» перестал корчить из себя пуп мира и снова превратился в нормального человека, сейчас же и вовсе, топоча, как конь, и энергично загребая воздух длинными худыми руками, выглядел смешно. Никто не заподозрил бы в нем патриция.
— Я с вами! — догнав, выдохнул Шон, в точности повторяя фразу Дилана.
Дилан скривился, и Лера прыснула, прикрывая шрамы. Шон сначала недоуменно моргнул, а потом вдруг тоже улыбнулся, легко и искренне, как никогда раньше.
— Рад, что к Маркусу в гости едешь? — спросила Лера, когда они двинулись дальше.
— К лэру Маркусу, — привычно поправил ее Шон и кивнул: — Очень рад! Это лучшее место, что я знаю.
— Лучше, чем дом?
— У меня домов много сменилось — родители часто переезжают.
— Я имела в виду место, где тебя любят и ждут.
— Но родители меня любят, где бы я ни находился, так что можно сказать весь мир — мой дом. К тому же, они всегда выбирают города на краю пустыни… Там не так уж и хорошо… А в поместье Маркуса леса и горы! Там снег на вершинах, представляешь⁈ А луга как цветут по весне! А река! Настоящая, не канал! То широкая, медлительная, то вдруг сузится, забурлит. Мы как-то на одном пороге перевернулись, едва выплыли… — Шон мечтательно улыбнулся.
Образ Маркуса в цветущей арке сменился на другой: теперь Маркус выходил из воды, и по его обнаженной груди стекали струйки воды. Вот же чертовы романы!
Лера прижала ладони к горящим щекам.
— Как жарко! Будто все еще во Флиминисе, правда?
В столице оказалось и жарко, и душно, а вот город, рядом с которым было поместье Маркуса, оправдал свое название: Виридис, то бишь Зеленый. Здесь, и впрямь, улицы были столь густо засажены деревьями и кустарниками, что сквозь их листву дома с дороги едва просматривались. И дышалось просто чудесно.
Под стук копыт и колес, под окрики возниц, щебет птиц и вопли уличных зазывал улицы промелькнули, как увитые плющом стены лабиринта, а затем экипаж выехал за ворота и дорога нырнула в море. В зеленое море, по которому шаловливый ветерок гонял зеленые волны. Поля… Куда ни кинь взгляд — поля… С нежной порослью зерновых.
Лера застонала и ладонью закрыла глаза. За последние полмесяца она этих полей навидалась на всю жизнь.
— Не могу смотреть. — Сквозь пальцы она выглянула на сидящих напротив парней. — Заклинание вспушивания почвы сразу хочется сказать.
Шон снисходительно усмехнулся:
— Не переживай, поместье окружено рощей.
Защищаясь от солнца, Лера поставила руку козырьком. На горизонте, действительно, темнела полоса деревьев. А за ними — горный хребет.
— Красиво…
Дилан, молчавший от самой Альтии, вдруг кашлянул и бросил на Леру напряженный взгляд.
— Вэлэри, лэр Маркус не говорил, почему позвал меня?
— Нет. Позвал и позвал…
— А разве не странно? Шон дружит с лэром Маркусом с детства, ты — клиентка, а я… никто.
— Ты наш друг! — отрезала Лера. — И вообще, в зернохранилище вместе сидели. Может, Маркус поблагодарить хочет! Хоть в газетах и не написали, но половина спасения — за тобой.
— И хорошо, что не написали.
Ненадолго воцарилось молчание. Дилан кусал губы и беспокойно сжимал кулаки, потом беззвучно ругнулся и пробормотал:
— Зря я… Лучше бы дома остался. А то, как репейник посреди роз…
— Я похожа на розу? — Лера выпрямилась с довольной улыбкой.
Шон отвел глаза, но Лера успела заметить в них искорки смеха. Дилан же будто не услышал.
— Может, мне вернуться? — Он поднял смурной взгляд. — Вы сойдете, а я — обратно…
Лера перестала улыбаться.
— Дилан, ты сам на себя не похож. В чем дело? Чем патриции лучше нас? Почему это они розы, а мы репьи? Не выдумывай! И не смей возвращаться! Кто от солнца убегает, тот всегда прозябает, понял?
Дилан открыл рот, но не издал ни звука. Выглядел он озадаченным — куда лучше, чем понурым! — и Лера удовлетворенно откинулась на сиденье: то-то же! А то придумал: сойти, репьи…
— Вэлэри, — ровным голосом вдруг позвал Шон. — Ты не могла бы повторить последнюю фразу?
— Про солнце?
Лера осеклась. Черт! «Солнце»… Вместо «светило» она сказала «солнце»!
— Про солнце, — эхом отозвался Шон. Глаза его превратились в узкие щелочки. — Вэлэри, ты кто такая?
