Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
— Я могу помочь? — по-хорошему, не стоило предлагать, но Женька потому и предложила: терпеть не могла воспитанную хорошую девочку, которую пытались вырастить из нее родители. Хорошие девочки не лазают по деревьям. Потому Женька в свое время облазила все зеленые насаждения в округе. Хорошие девочки не играют с мальчишками в колдунчики на крышах гаражей. Женька играла. И в ножички — тоже, пусть это и довело бы мать до истерики. И машину она умела водить именно потому, что отец полагал это неженским делом. И в журналистику пошла да не куда-то в розово-сахарный журнальчик, а к Пал Палычу в криминальную рубрику.
— Мне нужно избавиться от тела, — сказал Лео так просто, словно о приготовлении чашечки чая.
— Хорошо. И какие мои действия? — спросила Женька. — Зажигалки у меня нет, но могу собрать что-нибудь, еще не сгоревшее. Про закопать не упоминаю, Кай говорил, как вы относитесь к погребению.
— А вы?
То, что это не праздный интерес, Женька поняла мгновенно.
— Я с вами солидарна. Мы с Каем, как оказалось, в одном векторе мыслим, потому не тревожьтесь, горланить молитвы, бухаться на колени и просить неясно кого ниспослать чего-то там — это не ко мне. Все, что в моих силах, я сделаю. Может, даже чуть-чуть больше, только ничего не скрывайте и говорите прямо у нас… как бы так сказать, миры похожи, да с терминологией казусы.
— Все гораздо проще, — Лео ее ответ удовлетворил, это тоже удалось ощутить. — Подождите.
Он отступил от Женьки, затем повернулся и медленно пошел к собственному телу. Женька стояла, падать в обморок и впадать в истерику больше не собиралась, но чувствовала себя странно. Когнитивный диссонанс — а как еще назвать? Да чего ни придумай — воплощенное безумие. Лео-призрак воспринимался абсолютно живым, теплым и плотным, когда как его тело — мертвым. При этом в голове Женьки сидели заученные еще в школе постулаты о материальности мира и лженаучности всякого рода мистики. То есть, чего-то вроде и есть, но классической науке это до фонаря, она всякими глупостями не занимается. Шарлатаны, наоборот, готовы вызвать дух хоть Иосифа Виссарионовича, только этим еще в детстве старшее поколение перезанималось в пионерских лагерях да на чердаках подмосковных дач. И тут… не-живые твари, самый настоящий некромант, другой мир, живой призрак…
Лео дошел наконец до своего тела, чуть склонил к плечу голову, сказал с теплой грустью:
— А я полагал себя моложе. Хорошо, что не превратился в старую развалину — вот был бы анекдот.
Сел на корточки и вытянул руку; ладонь он остановил над так называемым солнечным сплетением.
Вначале Женьке показалось, будто ей снова поплохело. Ведь неоткуда было взяться рою синих и серебряных искорок, закружившихся над телом. Но уж когда к нему присоединился свет, в котором и начало растворяться тело, она поняла, что снова подошла к чужому миру с позиций своего.
— Отказываюсь, — произнес Лео очень четко. Не громко, но Женьке показалось, будто завибрировало от его мысленного голоса все здание. — Не до перехода мне.
Женька поняла, что снова дышит нормально, не сдерживая дыхания, только когда тело окончательно исчезло, а некромант вернулся к ней и подал руку выверенным, но очень естественным жестом.
— Теперь мы можем идти, куда угодно, я более не привязан ни к месту смерти, ни к чему-то еще, — и чуть помолчав, добавил: — Если вас это не ужасает, я привязан к вам, но лишь по той причине, что Кай очень просил приглядывать. Могу скрыться, если такое партнерство вас смущает или неприемлемо.
Чем-то его манера говорить напоминала Женьке любимую книгу. Много раз перечитанную, выдержки из которой она помнила наизусть: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат». Воланд мог бы говорить с интонациями Лео. Ему хотелось отвечать в том же стиле, однако Женька все-таки не являлась героиней бессмертного произведения.
— Я буду рада вашей компании, Лео, — сказала она без лишних витиеватостей. — И я не собираюсь сидеть, сложа руки. Мне кажется, вы знаете, кто устроил это, — она обвела зал рукой.
С упавшей балки исчезла кровь, но смотреть на нее все равно было неприятно.
— Знаю, — согласился Лео. — И полагаю, пусть вы не умеете управлять магией перемещений, она способна сыграть на нашей стороне. Идемте.
Глава 23
Зря она пробовала натянуть на этот мир аналогии со своим. Начало двадцатого века? Экипажи на улицах? Редкие самоходные авто? Платья с корсетами у дам? Ну-ну — как говорится. Стимпанком здесь и не пахло, потому что здешние обитатели не занимались паром. То ли не нужно было при наличии магии, то ли физические законы работали как-то иначе. На чем же тогда передвигались самоходки? В магическом-то мире? Глупый вопрос.
Зато здесь отсутствовали всякие предрассудки. По крайней мере так показалось Женьке на первый взгляд. Кроме кричащих нарядов то ли проституток, то ли просто девиц с хроническим дурновкусием и тягой к яркости и оголению всяких разных мест, встречались самые разнообразные платья от длинных в пол до вполне современного «офисного» вида, в том числе и брючные костюмы. Кавалеры от дам не отставали: картузы и смокинги, армяки, шорты, нечто зауженное книзу и свободное в районе бедер, даже галифе. На Женьку в ее неизменной джинсе никто не показывал пальцем и не собирался смотреть с осуждением.
Поблизости от угробленного особняка — приземистого здания, чем-то напоминавшего Женьке московский Манеж, без окон на первом этаже, зато с многочисленными стеклянными галереями на следующем — людей встречалось немного, однако, стоило миновать пару-тройку строений, они вышли на широкий мощенный камнем проспект и от обилия… всего у Женьки голова пошла кругом.
К экипажам больше подходило прозвание каретами. Но поражали Женьку отнюдь не бархат, парча или какие-нибудь дурацкие финтифлюшки, а формы. Самые разнообразные от вытянутых треугольников и окружностей, отчего казалось, будто кони транспортировали истребители и летающие тарелки, до… Женька понятия не имела сколько гранников. Да и сами кони! Некоторые выглядели вполне обыкновенными, но, когда мимо проехал смолисто-черный октаэдр, запряженный странными животными, больше походящими на ездовых пантер, чем кого бы то ни было, но при этом
