Дихотомия - Игорь Шамин
— На этот раз обошлось. Теперь нужно пройти несколько улиц, миновать квартал, и мы окажемся на месте. Но перед этим я попрошу вас немного меня подождать. Мне нужно к кое-кому заглянуть.
Даже спиной я ощущал негодование Ады, медленно открывая дверь Рози. Матушка выглядела не менее озадаченной. Не таких знакомых она желала своему сыну. Сегодняшняя ночь была полна откровений, и сюрпризы ещё не исчерпали себя. Неприятные сюрпризы.
Не заперто.
Сердце ёкнуло. Едва ли жители Спального квартала, а тем более блудных домов славились небрежностью в вопросах безопасности. Где как не здесь еженедельно раздавались крики, удары, да прочий гвалт. Порой выйти из дома было верхом безрассудства, особенно в дни пиршеств, когда хмельные мужья покидали добронравных жён, чтобы, как они выражались, выпустить пар.
На цыпочках шагнув в коридор, я переступил скрипучую половицу, и, не снимая ботинок, проследовал в комнату. Предупреждать о своём визите я не решился. Застать хозяйку в неглиже представлялось для меня меньшей угрозой, чем нарваться на грабителей, отколовшихся от армии Тьмы. Успокаивало лишь, что они ходили по двое, пока основные силы штурмовали Королевский квартал. Конечно, и этот штурм рано или поздно закончится, после чего Тёмные примутся за обычных граждан. До этого момента надо успеть спрятать матушку с сестрой. Но сначала, раз уж я оказался неподалёку, проведаю старую знакомую. Она часто меня выручала, и уверен, будь она на моём месте — сделала то же самое.
Войдя в комнату, я пошатнулся, делая неосторожный шаг. Не нащупав опоры, споткнулся, падая назад. Рукой коснувшись липкого пола, взглянул на ладонь, чувствуя, как голова идёт кругом. Кровь. Повсюду кровь, капая с потолка, стекая по стенам, отражаясь в разбитых окнах. Литры человеческой крови, в которой угадывались части тела. Женского тела.
Резко отвернувшись, я зажал чистой рукой нос, избегая тошнотворного запаха. Отгоняя жуткие мысли о том, кто был владельцем рук и ног, валявшихся вокруг меня, я судорожно поднялся, мало заботясь о производящем шуме. Цепляясь руками за стены, раскрыл дверь и вылез наружу.
Сестра с матушкой взглянули на меня с нескрываемым беспокойством, а, заметив, что я весь в крови, чуть не воскликнули. Привычным жестом протянув палец к губам, я призвал их к молчанию. Тише. Как можно тише. Даже когда хочется закричать. Особенно когда хочется закричать. Вытирая с ладоней кровь об штаны, я подавил очередной приступ тошноты, мотнул головой, отгоняя всякие мысли, и двинулся дальше.
Я обязательно подумаю об этом позже. В другой день. В другую ночь, если доведётся прожить чуть дольше моей блудной нимфы. Земля ей Светом.
***
— Твои волосы вновь стали белыми, — заметила Аделаида. — А я-то думала, что ты перекрасился в чёрный…
— С чего мне краситься в чёрный?!
— Ну как же, молодость взыграла, юность нагрянула… Но что это тогда? Неужели магия перевоплощения? Или какая-то избирательная иллюзия?
— Точно не знаю, но думаю, что цвет волос связан с магией. Дело в том, что когда я активно ей пользуюсь, то на короткое время будто меняюсь. Речь не только про цвет волос, — ответил я, неуверенно пожимая плечами. — Самому не по себе каждый раз. Всё привыкнуть не могу да боюсь, что в следующий раз уже не вернусь в прежнее состояние. Останусь таким навсегда.
Я глубоко погрузился в себя. Ада хмыкнула, раскручивая маховик мыслей:
— Половое созревание? Такое бывает, — небрежно бросила, будто речь шла о подростковых прыщах. — Ну знаешь, девочки становятся женщинами, мальчики превращаются в мужчин, а Теневые магии — красятся в чёрный.
Широкая улыбка сестрёнки напомнила мне, что даже в столь тёмное время есть место для юмора. Светлого юмора, с каплей иронии. Матушка прекратила движение, резко припадая к сестре. Она стала бледной, как мел.
— Сможете пройти ещё немного? Мы уже почти на месте.
Не говоря ни слова, экономя остатки энергии, постарев за последние полчаса на десять лет, она слабо кивнула. Хватая её под левую руку, я спрятал нас покровом Тени. До городской тюрьмы оставалось триста метров. Замечая раскрытую дверь, я, не задумываясь, бросился к ней. Желая как можно быстрее оказаться внутри, помог сестре с матушкой пройти, а затем и сам вступил в широкое помещение. Спёртый воздух показался мне достойным склепа. Лёгкая дрожь прошла по всему телу, прежде чем я заметил толпу. Это оказались Вивиан с шайкой, жители, кто с ранением, а иные, невредимые, хоть и с глазами размером с золотой. Братья Хмель и Солод, протрезвевшие с испуга гости постоялых дворов, домохозяйки, мужья и их плачущие дети. Но, не успел я задаться вопросом, почему здесь нет ни одного Стража, как ко мне подскочила какая-то девушка, впиваясь в меня губами.
Глава двадцать седьмая, в которой удача заливается смехом
Не таким я представлял себе свой первый поцелуй. И уж точно не с нимфой из Спального квартала на глазах у толпы. Да и сам поцелуй вышел до боли странный. Я бы даже сказал, болезненный! Сначала я почувствовал горечь, будто от крепкой лекарственной настойки, затем резкую боль в нижней губе — её нагло прокусили, до крови, и после всего испытанного, я чуть не поперхнулся собственным онемевшим языком. Происходящее вмиг привело меня в чувство, заставляя до предела напрячься. Кровь в жилах вскипела. Я учащённо задышал.
Отстранившись, Рози, чья иллюзия по-прежнему действовала, отчего нерадивые шрамы были скрыты от посторонних глаз, перевела взгляд мне за спину, выражая неподдельный испуг. Её глаза словно предупреждали о надвигавшейся опасности. О той опасности, когда поворачиваться уже слишком поздно, а несчастье вот-вот ступит на пятки. Я долго от неё бежал, чтобы запомнить ту тянущую внизу живота боль, предупреждавшую, что проблемы близко. В одном-единственном шаге.
Решительно скрипнул засов двери, отсекая прохладный внешний воздух. Пространство сузилось до тесной камеры, в котором едва умещались все присутствующие. Чужие тени склонились над забившимися в угол людьми. Толпа задержала дыхание. Все ждали.
— Простите, разволновалась… — ломая в смущении пальцы, прошептала Рози. — Считала его погибшим, а как увидела, что он цел да невредим, так обрадовалась, словами не передать!
— Ещё одно резкое движение и полетят головы! — рявкнул некто за моей спиной, смачно сплёвывая на пол.
Развернувшись, я словил мощный удар в живот. Тяжёлый кулак пересчитал рёбра, попутно
