Дихотомия - Игорь Шамин
Дверь резко раскрылась. Люди замерли в надежде, что покажется охваченный Светом меч городской Стражи. Воины Тьмы прижались к стене, ожидая, когда ловушка захлопнется. Чужие шаги раздались в непосредственной близости, но не успели мы возликовать от радости, как жёстко разочаровались — перед нами возникли далеко не Стражи. В помещение, пошатываясь, вошли завсегдатаи харчевни Хмеля и Солода, напившиеся задолго до начала штурма, и до сих пор не пришедшие в себя. Тупо оглядевшись, они с удивлением обнаружили, что чужой топор уставился на них с нескрываемой дерзостью.
— А что это, и-ик, тут происходит?
Резкий удар под дых оказался красноречивее любых слов. Я зажмурился, вспоминая, каким твёрдым был кулак того громилы. Дверь захлопнулась. Сотня золотых монет увеличила предполагаемый выкуп. Надежда, не успев вспыхнуть, разом погасла, наполняя помещение ароматом досады и жестокого разочарования.
***
Шло время, которое нельзя было с точностью отследить за неимением часов. Наше безопасное место пополнилось десятью прибывшими, беспрепятственно подчинившихся воинам Тьмы. Винить их за это было нельзя — мы все оказались заложниками обстоятельств.
Навскидку прошёл ещё один час. С учётом первых двух, когда мы прибыли, и дополнительного часа, в сумме выходило три, а значит, наступала вторая половина ночи. Снаружи реже раздавался грохот развернувшихся битв. Нельзя было утверждать, на чьей стороне был перевес, но судя по тому, что надсмотрщики злорадно ухмылялись — за версту несло нашим поражением. Одно радовало — с каждым пройденным часом, протёкшим без происшествий, неприятели всё больше уставали, что приводило к тому, что они сильнее расслаблялись, уже не так сурово и пристально наблюдая за нами. Одни ходили из угла в угол, другие, прижавшись к стене, мирно посапывали. Конечно, подобное разгильдяйство неуклонно пресекалось их главарём, чесавшим топором бороду, но даже он, всё больше приходил к выводу, что мы едва ли представляем для них опасность. Оглядываясь, я с грустью замечал, что во многом он прав. Мало здесь найдётся людей не только способных, но и готовых бороться.
— Долго нам ещё тут торчать? — не выдержал один из надсмотрщиков, обращаясь к главарю. Тот, презрительно хмыкнув, убрал от бороды топор и гневно зыркнул на говорящего.
— Утомился в тепле? Хочешь снаружи подохнуть в стычке со Светлыми? — сплюнув на последнем слове, главарь разверз пасть недостающих зубов.
Говоривший вздрогнул, делая шаг назад и утыкаясь в стену.
— Н…нет, конечно, — последовал ответ. — Я так, поинтересоваться. Вдруг всё уже закончилось, а мы просто не знаем… Нам бы выглянуть наружу, проверить.
— За спрос в нос не бьют, — хмыкнул главарь, сжимая рукоять топора. — Но за нытьё палец отрезают. Таков урок, делающий из мальчика мужчину.
Лицо парнишки исказилось в гримасе ужаса. Побелев, он теснее прижался спиной к стене, смотря на товарищей в поисках поддержки. Каждый из них отвёл взгляд. Никому не хотелось попасть под горячую руку главаря. Так и без руки остаться можно.
Но не успел главарь совершить задуманное, как в противоположном углу помещения раздался удар. Кто-то упал на пол. Я услышал знакомый голос.
— Матушка, что с вами? Матушка…
Аделаида! Подняв голову, я пытался разглядеть, что происходит в другой части зала. Толпа расступилась, и я увидел, что матушка лежит на полу. Сестра пыталась привести её в чувство. Ласково держа за плечи, она безуспешно будила больную.
Вскочив, я устремился вперёд, но дорогу мне преградил один из надзирателей.
— На место! — приказал тот, выставляя передо мной топор.
Лезвие смотрело прямо мне в грудь, но я не замечал его, сосредотачивая всё своё внимание на матушке. Та бездыханно лежала на полу, не подавая никаких признаков жизни. Я чувствовал, как теряю над собой контроль. Наконец, Аделаида развеяла мои страхи, но только чтобы создать новые:
— Она дышит! Но ей нужна помощь… Её лекарства, они закончились. Есть ли среди вас лекарь, который может помочь? У неё Серая Хворь…
Стоило болезни вспорхнуть с губ сестры, как люди начали пятиться, уже не так страшась топора, могущего прилететь в спину, чем известной болезни, приговором звучавшей в тесном пространстве. Даже если среди них был лекарь, то голоса он не подал.
— Прошу вас, помогите, — обернулась сестра к надзирателям, державшим топоры наготове. — Ей срочно нужен лекарь…
Те явно не намеревались демонстрировать лучшую из добродетелей.
— Девчонка, отойди в сторону! С Серой Хворью нельзя церемониться.
Уже по одному взгляду сестры я догадался, куда она готова затолкнуть его мнение.
— Предупреждаю в последний раз. Хоть одно резкое движение, — начал тот, даже не подозревавший, что с десяток резких движений в мгновение обрушатся на него.
Разбив Тенями масляные лампы, я бросился на ближайшего воина, замечая, что вспышка Молнии, сноп Ветра, Огненный заряд и с десяток магических волн летят следом. В темноте послышался звон падающих топоров, да коротких вскриков. Удача нам не просто улыбнулась, она заливалась смехом, отражавшимся от каменных стен.
Глава двадцать восьмая, в которой открывается истина
Никогда бы не подумал, что самой важной моей способностью окажется ночное зрение. Полезное разве что добрести до туалета в непроглядной темени, во время нападения оно сыграло не последнюю роль.
А всё потому, что я видел, куда бить.
Всё произошло до невозможности быстро. Погасив Теневыми иглами пять масляных фонарей, я безрассудно бросился к ближайшему воину. Случившееся дальше стало откровением как для меня, так и для противников. Несколько движений, вспышек, каскадом падающих на врагов, и в суетливом противостоянии одержали победу те, кто схватил игральные кости и поставил на элемент неожиданности.
Иными словами — нам повезло.
Я бы в жизни не поверил, расскажи мне подобную историю пьяница в харчевне, но находясь в центре событий, мне оставалось лишь пожать плечами и смириться, что в нашем мире возможно всё. Даже такие сумасшедшие вещи, как победа в неравной схватке, длительностью не дольше минуты.
Когда сгорбленный дед подул на мозолистые руки, повторно зажигая лампу, толпа с ужасом попятилась к стенам. Девять воинов Тьмы покоились на том свете:
