Дихотомия - Игорь Шамин
Аделаида бросилась вперёд, но поймала удар в живот. В лёгких разом сгорел весь воздух. Ей вывернули руки, заставляя выпустить спицы. Чужие пальцы струились по шее, хищно смыкаясь на горле. Больно. Страшно и больно.
Она закричала. Нет, не так. Она позвала его, истошно разрывая гортань.
Демиан! Демиаааан! Демиааааааааааан!
Мощный удар отбросил врага в сторону. Ада упала на колени, хватая ртом воздух. Подняв голову, она увидела, как неизвестный забил кинжалом врагов. У него были тёмные волосы, а сам кинжал выглядел необычно. Его клинок не просто был покрыт магией. Напротив, он полностью состоял из чистой энергии, сохраняя стойкость первоклассной стали. Подобное Аделаида видела впервые. Она заворожённо наблюдала за незнакомцем, в считаные минуты расправившимся с негодяями. Ещё до того, как он развернулся, встречаясь с ней взглядом, Ада расслышала слабый голос матушки:
— Демиан, мальчик мой… Ты в порядке?
Глава двадцать шестая, в которой хочется кричать
Конечно, я был не в порядке. Едва ли можно назвать порядком состояние, в котором я пребывал последнюю неделю: убийства, побег из тюрьмы, сражение с Командиром и вот, снова убийство. Взглянув на руки, перепачканные не только свежей, но и успевшей высохнуть, крови, я поспешно вытер их об штаны. Не время думать о манерах.
— В порядке, — соврал, помогая Аде подняться.
Уж не знаю, зачем я соврал. То ли храбрился перед родными, стараясь не поднимать панику, или настолько устал от происходящего, что решил не вдаваться в подробности. Однако проще ответить, что всё хорошо, чем объяснять, насколько всё плохо. Матушка с сестрой поймут положение вещей и без меня. К тому же в самое ближайшее время. Незачем нагнетать.
Оглядев разрушенную комнату, я протяжно выдохнул. Повезло, что застал противников врасплох. Первого вырубил со спины, а со вторым пришлось повозиться. Но даже так, только внезапное появление и спасло нас.
— Здесь небезопасно. Нам лучше уйти, — сказал я, складывая вещи матушки в широкую сумку, без разбора — всё, что попадётся под руку.
Аделаида встала посреди комнаты, провожая меня немигающим взглядом. У неё была масса вопросов. Она выглядела как человек, который не знает, с чего начать.
— Куда, Демиан? Объясни, наконец, что здесь вообще происходит? — чуть ли, не срываясь на крик, требовала сестра. — Кто все эти люди? Почему они творят, что вздумается? Куда мы идём? А ещё, с каких пор у тебя тёмные волосы?!
Вопросы сыпались один за одним, будто лавина. Но что хуже — я прекрасно знал, что каждый ответ породит с десяток новых вопросов. Так мы рискуем остаться в доме надолго. А это, как я предупредил, крайне небезопасно.
— Мы всё обсудим по дороге в убежище, — отрезал я, вскидывая на плечо увесистую сумку. Кажется, взял самое необходимое. Все вещи всё равно не возьмёшь: чем тяжелее груз, тем выше шанс пойти на дно. Именно поэтому карманники и домушники передвигаются налегке.
— В убежище? Значит так, я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, что нам угрожает! — продолжала наседать Аделаида, демонстративно смыкая на груди руки.
В нос ударил резкий запах гари. Поблизости что-то горело. И судя по всему, куда ближе, чем мы думаем. Ада также заметила неладное: сестра шмыгала носом. Из коридора второго этажа повалил дым. Выглянув на лестничный пролёт, я вернулся в комнату. Волнение скрыть не удалось.
— Спрашиваешь, что нам угрожает? Первый этаж горит! Спуститься по лестнице уже не выйдет, придётся искать другой путь…
— Горит?! Нужно срочно позвать соседей! Собрать водных магов, обратиться к Страже…
Сестра быстро впала в панику, порываясь броситься к пожару с голыми руками. Я удержал её на месте, крепко хватая за плечи. Сейчас было не до сантиментов. Я готов был действовать решительно, даже если понадобиться небольшая эмоциональная встряска.
— Ада, повторяю тебе, на это нет времени! На город напали, по улицам бродят головорезы! Поверь, пожар в доме — меньшая из наших проблем.
— Как это напали? — переспросила матушка, больной головой пытаясь связать события в единый логический ряд. — Но кто, Демиан? Люмерион ведь защищает Стража Его Светлости…
Не отпуская сестру, я удивлённо посмотрел на матушку, стараясь говорить как можно мягче. В конце концов, она ничем не отличалась от законопослушных граждан, свято верящих в незыблемость миропорядка. Иначе на что ещё уходят собранные налоги, как не на поддержание безопасности? Хрупкость защиты проявляется не сразу, но всегда — слишком поздно.
— Армия Тьмы, матушка, — отвечал я тоном, каким обычно детям рассказывают о превратностях мира. — Оставаясь здесь, вы подвергаете свою жизнь большой опасности!
Последнее было сказано не так спокойно, уверенно и с расстановкой. Нервы сдавали. На лбу выступили капельки пота. Распахнув оконные створки, я посмотрел вниз, на устланную камнями дорогу. Избранный путь явно не был предназначен для того, чтобы люди выпрыгивали из окон собственных домов. Особенно со второго этажа. И если мы с Аделаидой ещё могли пережить прыжок, отделавшись лёгким испугом и, в худшем случае, подвёрнутой лодыжкой, то с матушкой всё обстояло куда сложнее.
Сказывался не только возраст. Смятая постель — явное тому подтверждение.
— Не собираешься же ты заставить нас выпрыгнуть через окно? — поразилась Ада, недоверчиво косясь на раскрытые ставни.
— Именно это и собираюсь сделать! Или есть другие варианты?
Взглянув на огонь, целиком охвативший коридор второго этажа, и уже принявшийся за сломанную дверь, сестра смолкла. В глазах заплясали печальные нотки невыразимой усталости. Смотреть на то, как горит родной дом, — всё равно что рано повзрослеть — разум отказывается принимать реальность происходящего. Разница между минутой прошлого и обстоятельствами настоящего становилась тем отчётливее, чем быстрее подбирался огонь. А он, в отличие от нас, время зря не терял, съедая всё, что было нам так дорого.
У Ады затряслись руки. Она больше не сопротивлялась действительности. Убрав со лба спутанные волосы, сестра облизнула губы, завершая мыслительный ряд коротким кивком.
— Говори, что делать.
***
Дом полыхал очень ярко. Куда сильнее базы, сгоревшей два дня назад. Я бы и хотел сказать, что ощутил во рту горечь, наблюдая, как вся моя жизнь оказалась погребена под обугленными обломками почерневшего дерева.
