Дихотомия - Игорь Шамин
Матушка говорит, что мальчики взрослеют иначе, чем девочки. Часто проводят время вне дома, находя сомнительные компании, становятся взбалмошными, обжигаются в чувствах, и, набив все возможные шишки, только тогда возвращаются в родительский дом. Матушка говорит, что Демиан сейчас проходит тот же самый путь, а значит, Аделаиде нужно запастись смирением и пониманием.
Но она отказывалась его понимать! Аделаида не верила, что её родной брат, всегда такой тихий, заботливый и чуткий, мог внезапно стать взбалмошным, обжечься в чувствах (да ещё и к кому? К Вивиан?!), и, ввязавшись в сомнительную компанию, раз за разом набивать шишки… Нет, Демиан был не таким. Будь это только взросление, то у Аделаиды не было бы так неспокойно на сердце по вечерам. К тому же их последний разговор… Он сильно её напугал.
Аделаида вздрогнула. Холодает.
Интересно, как там матушка? Не мёрзнет ли? Задрав голову, Ада прислушалась. Тишина. Должно быть, спит… Однако печь затопить лишним не будет. К утру на улице станет ещё прохладнее, а к тому времени дом уже прогреется. Кто знает, может и Демиан вернётся.
Прежде чем отойти от окна, Аделаида заметила тень возле фонаря. Фонарь погас. Прислонившись к окну, Ада увидела человеческий силуэт. Её глаза широко раскрылись.
Демиан?! Ну наконец, явился не…
Сердце подскочило в груди, но тотчас шлёпнулось в пятки: ещё силуэт. Ада вгляделась пристальнее. То был не Демиан. Незнакомые фигуры уверенно направлялись к их дому. На поясах висели блестящие топоры, лица отражали звериную злобу.
Аделаида чуть не вскрикнула от неожиданности, едва успевая зажать рот дрожащими пальцами. В горле вновь пересохло. Задрожали колени. Не отворачиваясь, она спиной отошла от окна, ненароком задевая кухонный стол. Свеча повалилась на скатерть, тотчас погаснув. Оказавшись в тёмном, пустом коридоре, Аделаида на цыпочках подошла к замочной скважине. Протянув руку, нащупала две щеколды, без единого скрипа с силой протолкнула их вглубь. Опустилась на пол, прислонилась спиной к входной двери. Выдохнула.
Но вновь задержала дыхание: со стороны улицы раздались шаги.
— И что, просто будем грабить дома? — шёпот возле двери.
— А зачем мы здесь, по-твоему? — произнесли раздражённо.
Повисло молчание. Так текла мысль в чужой голове. Медленно, огибая препятствия.
— Ну как же, осада города… Победоносный захват…
— Да к чёрту эту осаду! И без нас разберутся, как город взять. Прорвались ведь? Перебьют быстренько Светлых, займут площадь. Ты же видел их Стражу? Посмешище, да и только! Даже меч в руках толком не удержат, не обоссавшись от страха! Наши справятся, как пить дать, говорю. А мы с тобой успеем добром обжиться, да самых сочных баб взять… Дело говорю?
— Раз так говоришь, то, конечно… Я и не сомневался, только уточнил…
— Заканчивай уточнять, выбивай дверь, а я погляжу, чтобы никто с окон не выпрыгивал. Только не шуми! Незачем панику поднимать. Успеется.
Дверь протяжно заскрипела. Аделаида почувствовала, как навалились с другой стороны. В доме становилось небезопасно. А судя по разговорам, то и во всём городе…
Ну где же Демиан? В такой момент он просто обязан быть дома! Ведь одна Ада не справится… Так, надо взять себя в руки. Она сможет! Должна. Ей, как никому известно, что нельзя терять дух. Времени осталось не так много: дверь долго не выдержит. На неё уже давят с таким весом, что петли вот-вот сорвутся. Осторожно поднявшись с пола, Аделаида бросилась к лестнице на второй этаж, практически бесшумно ступала по ступеням. Практически. Всё-таки одна из ступенек предательски скрипнула, и ровно в тот момент, когда дверь уже была открыта. Конечно, это не могло остаться незамеченным. Аделаида услышала, как незнакомцы направились прямиком на второй этаж. В тишине больше не было смысла. Ворвавшись в комнату матушки, она первым делом пододвинула к двери старенький комод, преграждая выход. Затем поставила друг на друга табуреты, закинула наверх вещи, создав баррикаду из всего, что подвернулось под руку.
— Ада? — прозвучал встревоженный голос. — Что происходит? Почему ты…
Ответ не понадобился. Им послужили грозные удары, а затем дыра, сквозь которую прошёл топор. За дверью послышался смех. Противный, громкий смех.
— Вот так вы встречаете гостей, девочки? Мы сильно разочарованы!
— А ну-ка, открывайте! Обещаем, никто не пострадает! Может быть, вам даже понравится… Мужчины мы обходительные, порядочные. Вы и не представляете, что упускаете!
Аделаида прекрасно знала, что упускала. И была уверена, что эти нахалы мало чем отличались в обходительности от рядовых Стражей. Ещё одна волна смеха обдала Аделаиду промозглым дождём. Возмущение смешалось с животным страхом. Нет! Она не допустит, чтобы матушке навредили! Даже если для этого понадобится умереть.
Смерть не худшее, что может случиться. Худшее с ней уже случалось.
— Встанешь с кровати? Попробуем выбраться через окно. Высоко, конечно, но другого варианта не остаётся. Давай, я помогу.
Матушка в ответ лишь кивнула, стянула с себя одеяло и движением, в котором сквозило больше боли, чем решимости, встала на ноги. Её тотчас пронзила невыносимая боль, отразившись судорогами с пятки до макушек. Она повалилась на кровать, и только рука Ады удержала её на ногах.
Второй топор пробил новую брешь. От двери ничего не осталось, также, как от надежды Ады спуститься через окно по крыше, скатиться аккуратно вниз, приземлиться и скрыться в закоулках большого города. Едва ли такой трюк был под силу больному человеку.
Опустив матушку на кровать, Аделаида схватила вязальные спицы — хобби матушки. Враги уже прорвались сквозь баррикаду, игриво помахивая топорами. Увидев, что им хочет противопоставить молоденькая девушка, они громко присвистнули.
— Да ты не только милашка, но ещё и с характером… Нам крупно повезло!
— Люблю бойких. Мы с тобой здорово повеселимся, малышка.
— С кем это ты здорово повеселишься? Тебе достанется мамаша, а дочку я себе заберу. Отдам позже, как наиграюсь. Может быть.
— Не нужна мне её мамаша… Она к тому же больная какая-то… Подцеплю ещё чего!
— А ты с умом развлекайся! Сообрази барьер магический на дружке своём. Неужели, на Бордельной аллее не был? Сунули в отряд молокососа, тьфу ты!
Смачно сплюнув к ногам Аделаиды, он высветил в оскале передний ряд зубов, демонстрируя острую нехватку цирюльника. Аду пробила дрожь.
— Неужели, взаправду пустишь их в ход? Даже интересно, что из
