Дихотомия - Игорь Шамин
Растерявшись, тот с трудом сфокусировал на ней взгляд и попытался вырваться.
— Живо! — приказала она.
— В тюрьму! Там единственное безопасное место. Покрайней мере, так говорят.
— Кто?
— Все! Отпустите, пожалуйста, пока ещё есть время…
Кассандра разжала пальцы, выпуская прохожего. Тот взвизгнул, скорее от страха, чем от боли, и рванул вперёд, сливаясь с толпой. Огромная людская масса плыла по улицам города.
— Вот так ирония, — усмехнулась Вивиан отдышавшись. — Искать спасения там, где мы меньше всего желали оказаться…
На лице шайки отразилось недовольство. Перед их глазами предстали подземные казематы, куда не проникал луч восходящего солнца. Вздрогнув, беглые преступники невольно поёжились. Никому не хотелось прятаться там. С тоской вспоминался подвал Церкви.
Чужой крик раздался совсем рядом. В конце улицы стоял человек, сжимавший топор посреди груди. Топор прошёл сквозь него, и с шумом вышел наружу. Человек рухнул лицом вниз.
— Впрочем, я уже и не против тюрьмы, — сказал Лерой, примыкая к толпе.
Братья Торгены, Фред и Кассандра последовали за ним.
— Раз других вариантов нет… — начала Вивиан.
— Ступайте первыми, я догоню, — кивнул ей с Фролом.
— Но, — заспорила Вивиан. — В той стороне опасно!
— Знаю, но там мой дом.
— Возможно, что они уже добрались до укрытия, — настаивал Фрол. — А ты сунешься туда, откуда уже будет не выбраться… Идти дальше — чистейшее безумие, Демиан. Ты видел, на что способен один воин Тьмы. Их же там армия!
Вивиан кивнула, хватая меня за руку. Я впервые за долгое время почувствовал тепло её нежных пальцев. Как бы мне хотелось остаться с ней, с шайкой… Но я никак не мог. Точно не сейчас, когда моя семья подвергалась такой опасности. В конце концов, никто кроме меня не мог их защитить.
— Я обязательно вернусь. Дождитесь.
Рука выскользнула из цепких объятий, касаясь кончиков пальцев. Встревоженный взгляд сменился холодным отчаянием. Отвернувшись, я скрылся в темноте погасшего фонаря. Сердце колотилось как дикое. Недоброе предчувствие подкрадывалось мурашками по спине. Больше всего на свете я боялся опоздать. И самое ужасное, что я даже не подозревал, куда спешу быстрее — домой, к семье или в тюрьму, к Вивиан.
Глава двадцать пятая, в которой больше всего на свете я боюсь опоздать
Было бы преувеличением сказать, что Люмерион изменился до неузнаваемости. Несмотря на вспыхнувшие в кварталах пожары, сбившихся в кучу раненных, заполнявших и без того узкие улочки, застывшую, а местами и совсем свежую кровь на дороге, разбитые окна жилых домов, следы прошедших сражений на испещрённых разломами стенах, город едва ли стал хуже.
Одного вторжения было мало, чтобы стереть наследие целых поколений, рассчитывающих, что о городе позаботятся их потомки. Мы же, будучи теми самыми потомками, сквозь пальцы смотрели на покосившиеся здания, ветхие объекты культурного наследия и, требующие регулярного ремонта, разбитые мостовые. Во всех кварталах от мала до велика знали, что красивым видом сыт не будешь, а потому, воины Тьмы, едва ли могли угрожать нашему культурному ландшафту.
Чему они действительно могли угрожать, так это самим жителям, разбуженным посреди ночи новостью на грани газетной выдумки. Вторжение оказалось настолько внезапным, что многие в него и вовсе не поверили, пока не получили топором по голове. Иных это отрезвило. Представший перед их глазами неоспоримый факт привёл даже самых несговорчивых в чувство, однако, было уже поздно — враги захватили город. Доблестная стража, успевшая заступить на ночное дежурство, почти не стояла на ногах, патрулируя харчевню за харчевней и столкнувшись с толпой вооружённых, подготовленных и разъярённых противников, оказалась не боеспособнее простых гражданских, с криками выбегавших на холодные полночные улицы.
К тому же войны давно канули в прошлое. Уже несколько десятков лет, кроме как локальных сражений, случавшихся скорее по глупости, чем из жестокости (так, заблудившийся отряд мог набрести на другую сторону, поплатившись головой), ничего масштабного не происходило. Это было попросту невыгодно. Обе стороны — Свет и Тьма, в открытую презирая друг друга, каждый на своей части суши и морей, вполне устраивало такое положение вещей.
Король Света и Царь Тьмы с пренебрежением посматривали на земли оппонента, с гордостью заключая, что копошиться в чужой грязи нет никакого удовольствия. А вот собственные земли, столицами которых являлись Раденгард и Ноктарион, раскинувшиеся до горизонта, стоят куда большего внимания, чем бесконечные попытки отобрать кусок скисшего пирога. И самое удивительное, что так думали оба правителя, надменно взирая на владения, которые только для чужака и представляли ценность.
До сегодняшнего дня. Точнее, ночи, когда всё резко поменялось и впервые за много лет провинциальный город потонул в крови.
***
Королевский квартал я миновал быстро и без особых проблем. Лишь дважды на моём пути встретились воины Тьмы, но и те были слишком заняты грабежом опустевших домов.
Иначе обстояло дело с кварталом Праздности. Там кишели враги, заполняя широкие улицы. Дружным строем они двигались от края города, где возвышались стены, к самому центру. Превосходя числом и силами Стражу Люмериона, воины методично расправлялись с любыми попытками сопротивления. Прижавшись к кирпичной стене, я задержал дыхание — мимо пробежал очередной враг, сверкая чёрными глазами в поисках добычи. Должно быть, он отстал от остальных, опьянённый внезапной свободой, которую решил употребить на грабежи. Дождавшись, когда тот скроется за углом, я снял покров Тени. Необходимо экономить запас магии для важного случая. И этот случай не заставил себя долго ждать.
— Так, так, так. Что тут у нас? — раздалось позади меня.
Резко развернувшись, я столкнулся лицом к лицу с воином, внезапно вынырнувшим из темноты. Не повезло… Вот что бывает, когда расслабляешься. Избегая одной неудачи, не успеваешь моргнуть, как встречаешься с другой. Закон подлости ночных подворотен.
— Далеко собрался? Город захвачен. Впрочем, можешь попытаться сбежать. Так будет даже интереснее…
Хищно улыбнувшись, противник сделал шаг вперёд, доставая из-за пояса топоры. Я не двинулся с места, наблюдая за его отточенными движениями. Язык не поворачивался отпускать скабрёзные шутки в его адрес. Плавная, практически бесшумная поступь. Отличная физическая форма. Твёрдый взгляд. Всё это не оставляло и шансов в прямом столкновении, что невольно вызывало если не уважение, то безотчётный страх. Рискованно открывать ему спину, в надежде, что он не ударит в неё. Нужно действовать аккуратно… Подобрать момент. Спешка лишь погубит.
— Не даёшь дёру? Достойно принимаешь смерть! В таком случае…
