Восстать из Холодных Углей - Роберт Дж. Хейс
Глава 19
Джозеф всегда был терпеливым человеком. Когда я срывалась с места и пыталась что-то предпринять, не имея ни малейшего представления о плане, Джозеф рассматривал вопрос со всех сторон и планировал все возможные варианты. Конечно, я часто сбивала его с пути истинного. Я не терпела возражений, с головой погружаясь в свои планы и авантюры. Джозеф просто бросался догонять меня, волочился за мной по пятам. Некоторые преподаватели говорили, что я оказываю хорошее влияние на моего друга, а другие обвиняли меня в дурном влиянии. И те и другие были правы. Мы все влияем на тех, к кому прикасаемся, иногда во благо, иногда нет. Такова природа жизни. Герои и злодеи — это для историй. В мире за песнями и книгами, мы все просто люди.
Прошли месяцы исследований и экспериментов. Тысячи смертей тяжелым грузом легли на совесть Джозефа. Я бы сказала, что это была не его вина, что его каждый раз заставляли это делать. Он не хотел отнимать ни одной жизни, но его заставляли отнимать двести шестнадцать раз за разом. Каждый раз эксперимент заканчивался неудачей. Каждый раз чего-то не хватало. Независимо от того, сколько раз Железный легион вносил коррективы в свой план, казалось, что решения не было. Конечно, это не остановило его от попыток, и совесть Джозефа платила за каждого невинного, которого он был вынужден убить. Он видел их всех, каждого мужчину, женщину и ребенка. Каждое кричащее лицо, искаженное болью, и каждое усталое принятие приближающегося конца. Это ломало его. Снова и снова. Как могло быть иначе?
В своем высокомерии я всегда считала себя сильнее всех нас. Я никогда не ломалась. Ну, почти никогда. Джозеф ломался как из-за его собственных действий, так и из-за тех, которых его заставляли делать, и из-за их последствий. Но каждый раз он снова собирался с силами. Может, я и обладаю силой убеждения, но Джозеф всегда превосходил меня в решительности.
Это не мои воспоминания. Они принадлежат Джозефу.
Джозеф сидит за письменным столом и кладет перед собой новую книгу. Лорана пока нет. Он регулярно уезжает на день или два, и в это время Джозеф волен делать все, что пожелает. У него не возникнет никаких проблем. Все Источники спрятаны, весь комплекс находится под землей, запечатанный с помощью геомантии. Джозефу ничего не остается, кроме как читать. И это прекрасно, потому что он любит читать.
Он протягивает руку и берет пирожок, который принес ему тарен-стюард, Инран. Он откусывает кусочек и морщится. У него совершенно нет вкуса. Нет, это неправильно. У него есть вкус. Когда-то Джозефу нравился этот вкус, но теперь он ему не нравится. Он не испытывает к нему ни отвращения, ни радости. Это вкус без вкуса. Это не вина кондитеров. Это его вина. С ним что-то происходит, что-то, чего он не хочет признавать, о чем не хочет думать. Он меняется. Он меньше беспокоится, меньше чувствует. По крайней мере, когда Лоран накачивает его наркотиками, он может винить во всем Сладкую тишину. Он может спрятаться в тумане. В такие моменты, как этот, ему не в чем винить наркотики. С ним что-то происходит. Что-то плохое. Что-то, о чем он не может думать. Читай книги, говорит он себе. Чтобы отвлечься.
Джозеф открывает обложку книги и смотрит на слова. Это не энциклопедия и не справочник по магии Источников. Это дневник. Дневник Лорана Оррана. Он был спрятан на полках, просто еще одна книга. Только это не обычная книга. Может быть, благодаря дневнику он сможет немного лучше понять Железный легион. И, возможно, если он поймет человека, то сможет спастись от монстра.
Год 607, 12-е раниса.
Прогресс! После многих лет экспериментов и дюжин жизней мне, наконец, удалось внедрить источники в двух объектов. Джозеф Йенхельм и Эск. Я не должен этого сделать. Я не должен называть их по именам. Не после того, что мне пришлось с ними сделать, и не после того, через что мне придется их заставить пройти. Они этого не заслуживают, я это знаю. Но у меня нет выбора. Это необходимо сделать. Это единственный выход. Если я не верну Ранд и Джиннов, то не смогу закрыть портал, а если он не будет закрыт, то не смогу предотвратить второй катаклизм. Без имен. Это земляне, номера 24 и 25, и они пережили процедуру.
Землянин 24, мужской, примерно 12 лет. Из Оррана, хотя я по-прежнему уверен, что это не имеет особого значения для приема порции. У него светлая кожа и ранее не было серьезных травм. Его установки — биомантия, геомантия, эмпатомантия, кинемантия, морфомантия и аэромантия. Хранитель Источников 5-го уровня.
Я ввел землянину 24 Источник биомантии, разведенный в плазматическом растворе в соотношении 1:3. Вокруг глаз и ушей возникло кровотечение, и пациенту пришлось наложить повязку, чтобы унять спазмы.
Землянин 25, женский, примерно 11 лет. Из Оррана. Светлая кожа и она страдает от обширных предыдущих травм живота и рук. К землянину 25 неоднократно применялась биомантия для лечения предыдущих травм. Ее установки — пиромантия, демономантия, порталомантия, некромантия, кинемантия и дугомантия. Хранитель Источников 5-го уровня.
Я ввел землянину 25 Источник некромантии, разведенный в плазматическом растворе в соотношении 1:3. Изо рта, глаз и носа началось кровотечение.
Они оба выжили и, похоже, сохранили свои способности, в отличие от неудачи с землянином 22. Бедный мальчик. Я могу исправить ущерб, который он причинил себе, но я не могу исправить ущерб, нанесенный его разуму инъекцией Источников. Возможно, Ранд смогут помочь. Как только я верну их обратно.
Я заблокировал воспоминания объектов о процедуре с помощью эмпатомантии. Потребуется дальнейшее наблюдение, чтобы определить степень успеха. Если они выживут и сохранят свои способности, мне нужно будет разработать для них сценарии для исполнения Авгурий.
Это не было похоже на того безумца, которого знал Джозеф. Записи в дневнике говорят о человеке, терзаемом чувством вины за свои поступки, но, тем не менее, решительном. Джозеф пролистывает дневник в поисках других записей и находит одну без даты. Почерк неаккуратный, как будто написано в спешке или в гневе.
Идиоты и глупцы. Они называют себя наставниками, как будто у них есть какие-то знания, достойные преподавания. Они ничего не знают и, вместо того чтобы воспользоваться возможностью учиться, расширять границы источниковедения, прячут
