Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
— Поноси пока это, — хмыкнул он. — Выдумали тоже: тела изничтожать. Можно подумать, я без них не вызову, кого пожелаю.
Дух издал стон, полный бессильной ярости.
— Это же… — прошептал Войд.
— Амулет, сдерживающий ауру смерти. Обычно. Но и с этим сгодится, — пояснил Лео, обернувшись к стражу. — Вы, к слову, как? А то нас здесь немало.
Войд оглядел своих бойцов, те заулыбались.
— По мне, влияние ваших аур на простых людей сильно преувеличено, Лео, — сказал он. — А может, мы просто привыкли.
Лео пожал плечами. В следующий миг произошел бесшумный взрыв… Вернее, мог бы произойти, если бы Матильда не всплеснула руками. Духа окутала сфера, более всего напоминавшая мыльный пузырь. Призрачное тело забилось в конвульсиях. Дух зашелся вначале криком, а потом начал плакать, подвывая и кляня пленителей, а потом и тех, кто обещал ему защиту и невозможность этой пытки.
— Светлые лгут, как дышат. Запоминай.
— Сколько же в тебе оказалось дерьма, Праскудник, — проговорил командир наемников, Лео аккурат подошел к нему и положил бледную холодную руку на плечо, потому дух расслышал каждое слово.
— Зато мне доверяли сильнее! Мне просветление обещали, п-нял! — в конце предложения у Праскудника прорезался странный акцент, для королевства несвойственный. А потом и закрепился в призрачной речи: — Я ж ховорил: ты со своими принсипами вершин не достигнешь.
— Я гляжу, ты достиг аж обдостигся, — пробормотал командир наемников, и Лео вновь увидал в нем молодого стражника, готового встать на сторону приезжего некроманта только за то, что тот разогнал и проклял светлых мразей, расстрелявших карету с беременной женщиной.
«И почему я не взял его под крыло? — в который уже раз подумал Лео. — Ведь все могло сложиться иначе».
— Давай-давай, — взвыл дух. — Попрекай меня смертью! Завел мою душеньку на похибель. Тебя-то самого спасли.
Плечо наемника под пальцами напряглось, и Лео поспешил окончить эту зряшную перебранку:
— Я абы кого не спасаю, крысеныш. Раз спас — значит, достоин.
Призрак аж рот открыл от изумления.
— А я? А я?! Я ж тоже жить хотел: пить-есть, девок щупать! Чем я не достоин-то? Ну убивал, ну грабил. А кто не? Да все, кто не слабак!
— Вот. Чем меньше такой гнуси живет, тем лично мне лучше, — заметил худой некромант. — Зовите меня кровожадным и нетерпящим людских пороков, если желаете. Давно пора вычистить…
— Грис! — прервал его Лео. — Это не нам решать. Преступной мразью пусть иные службы занимаются.
— Молчу-молчу, — черные омуты глаз некроманта весело заблестели, будто вышедшее из-за тучи солнце подсветило рябь на воде.
— Мне просветление обещали, — нудел дух, — ховорили, даже если окочурюсь, в прекрасном саду окажусь во свете, буду жрать от пуза, девок портить хоть сотнями на дню, срать хоть на обеденном столе, и никто поперек слова не скажет!
— Ну и желания у падали человеческой, — пробормотал Войд, ввинтив скабрезное словцо. — Навалить кучу на столе — верх мечтаний.
— Каковы желания, такова и душонка, — ответил ему Грис, наблюдая за тем, как бледнеет татуировка: и на трупе, и на призраке.
— Они обманули меня, да? — снова захныкал Праскудник.
— Ну а сам, как думаешь?! — не выдержал командир наемников, но на этот раз услышан не был: Лео от него отошел.
— Некромант! — позвал призрак. — Некромант, я хочу остаться при тебе! Я везде пригожусь. Убивать моху, подслушивать моху, моху… — более он ничего сходу не придумал. — У меня лишь одно условие: позволишь за девками в комнатах для омовений подглядывать. Чо, разве мнохохо прОшу?
— Не нуждаюсь, — ответил, словно выплюнул, Лео.
— Ну хоть одну грудасточку! — заныл дух. — Клянусь, все расскажу!
— И так расскажешь, — произнес Лео, и от его интонаций повеяло могильным холодом, куда уж тому, какой возникал недавно.
— Ну чего ты? Львенок разъярился, — красивое контральто заставило вздрогнуть всех мужчин, присутствующих в лаборатории. Матильда заговорила впервые за этот вечер. — Зачем заставлять, если предлагают? Только клятву с него стребуй нерушимую. Ты знаешь какую.
— Задумался? Задумался! — обрадовался призрак, который некромантку слышать не мог и паузу в разговоре воспринял как обдумывание выдвинутых условий. — Я ж прошу чуть: на титечки в последний раз хлянуть, природу мужескую потешить. Чо тебе с того? Подумаешь, девкины прелести призрак углядит. А если и пощупать можно будет…
— Я тебя…
Матильда зашипела разъяренной кошкой:
— Лео!..
И некромант отступил, отведя взгляд.
— С катушек съехал под конец жизни? — поинтересовалась она уже спокойнее. — Я, конечно, все понимаю: сын пропал и шляется невесть где и с кем, благо хоть живой. Но глупить на ровном месте-то к чему?.. Удивляешь!
Лео поднял на нее взгляд и чуть приподнял брови, показал раскрытые ладони.
— Ты еще руки демонстративно умой, — Матильда фыркнула. — Соглашайся. И поглядит, и потрогает, если захочет. Ты только уничтожение за невыполнение сделки замени на вечное заключение… а хотя бы в… — она указала тонким ухоженным пальчиком на ближайший из шкафов, — одной из тех колб из замутненного стекла. Чтобы даже видеть не мог, чего в мире живых творится.
— Не учи ученого, — прошептал Лео, тяжело вздохнул и стал озвучивать условия клятвы.
— Подтверждаю! — радостно воскликнул дух.
— Принимаю и подтверждаю, — молвил некромант.
— Веди сюда мою грудасточку! — дух даже показался более плотным, вероятно, приготовился трогать женскую плоть. — Ща я ее помацаю!
— Ну-ну, — тихо рассмеялась Матильда и повязала вокруг воистину осиной талии алую ленту, распустила косы, разулась. — Львенок, будь добр: корсет.
Лео было сделал шаг в ее направлении, но застыл. Матильда весело рассмеялась.
— Хоть что-то еще осталось в твоей головушке! Ну да, я еще перед призванными не раздевалась. Грис, не хочешь мне помочь?
— Я всегда готов помочь даме, — с интонацией, в которой откуда-то взялись мурчащие ноты, некромант приблизился к Матильде, аккуратно убрал косы со спины, взялся споро и аккуратно распускать шнуровку.
— А я еще и волосы освобожу. Кто смущается, может отвернуться, — проронила она. — И для вашего же блага не пытайтесь глядеть на меня со стороны призрака. Не обрадуетесь. Грис?
— Готово, моя госпожа.
—
