Возгласы прошлых лет. Часть первая - Сергест Деснен
– Ты помнишь день, когда мы были у сгорающей деревни?
– Сгорающей деревни? Ты не пил случаем? – Отер недоумённо ухмыльнулся и уселся в кресло, запрокинув ногу на ногу.
– Тогда в постоялом дворе, смотря на разгорающееся дерево, что не тухло под стеной дождя, открыло мне одно воспоминание. Я видел дома, и их было много. Возведённые на поляне, скрытой величием леса, а позади была гора. Эта деревня полыхала, Отер, и там было много людей. Кто-то держал меня за плечи и не отпускал, а в мысленной картине мне показался отец. Только стройный и не седой. У него была густая, окладистая борода, а сам он был в сюрко с нашим гербом, натянутым поверх кольчуги, – томно и долго говорил Виель.
– И что же там делал наш отец? – с ухмылкой спросил Отер. – Знаешь, Виель…, тот день выбил тебя из колеи. Ты стал слишком вдумчивым после той охоты.
– Тебя там не было, и ты даже не понимаешь, с чем я столкнулся! – Виель раздражённо выкрикнул.
– Тише, брат. Я прекрасно знаю, что там произошло и понимаю твои чувства. Я к тому, что не стоит себя закапывать лишними мыслями. – Отер резко встал и взбудоражено стал объяснять. – Перестань думать о том, что случилось, и ты будешь меньше видеть мысленных картин.
– Ты так говоришь, словно знаешь больше, чем я, – оскалился Виель и отвернулся к окну.
Отер глубоко выдохнул за спиной Виеля и медленно приблизился.
– Помнишь тот день, брат? Когда мы провожали мать в поднебесье к великому стражу? Сколько слёз мы там обронили… – Отер сказал спокойно и встал рядом с Виелем, немного возвысившись над ним.
– Трудно забыть тот день, – промолвил Виель.
– Мы его никогда не забудем, но и не вспоминаем попросту. Воспоминание это наводит на горесть и тоску. Поэтому не стоит и тебе вспоминать то, что приносит тебе боль, страх или переживания. Так, ты сделаешь себе только хуже, – сказал Отер и легко провёл рукой по шторам.
Будто вспоминал тот день, когда также легко проводил рукой по простыне, на которой лежала мать. Вместе с Отером они тогда держали её руку и истерично прижимались к ней. Кровь, что была на ней, окрашивала всю простыню от живота до ног. Им дали лишь малость времени, чтобы попрощаться с матерью, а после отец приказал их увести. Виель никогда не забывал тот день и жалостливый взгляд матери. Своими необычными глазами она посмотрела на него в последний раз, а после её взгляд замер. Карие с вкраплениями жёлтого, глаза больше не находились в этом мире, а дух её улетал куда-то далеко. Туда, где находится великий, четырёхликий страж.
– Наша, только рождённая, сестра тоже тогда погибла вместе с матерью, – тоскливо выдал Виель.
– Или брат. Отец тогда так и не сказал, кто был рождён. – Отер развернулся и ехидно посмотрел на Виеля. – Ладно, брат. Достаточно на сегодня грусти и воспоминаний, – сказав это, он отошёл к креслу и снова уселся в него поудобней.
– О воспоминаниях отец нам хочет сказать, – сказал Виель, словно прикрикнул, продолжая смотреть в арочное окно. Огни города, что горели где-то внизу, ещё не собирались тухнуть, и Виель внимательно осматривал каждый огонёк. Свежий воздух, что задувал в комнату, смешивался с тлеющими поленьями. Приятный аромат горения наполнял комнату. Небо сегодня было необычно тёмным. Даже лунный свет затерялся где-то в этой темноте.
– Помилуй меня, страж… – недовольно выпалил Отер. – И ради этого я сижу тут целый час? Чтобы слушать бредни?
– Я думаю, ты сильно удивишься, раз ничего не знаешь, – за сказанным Виелем послышался тихий звук отворявшейся двери. От чего Виель мигом взбудоражился, а тело прочувствовало резкую пробежку мурашек и холод. Дверь полностью отворилась, и в проёме показался огонёк от фонаря. Он медленно заходил в комнату и показал за собой нескольких слуг, которые занесли какие-то предметы и оставили их на небольшом деревянном столе, стоявшем у кресла, на котором сидел Отер и недовольно обводил их своим взглядом.
– Что это? Меч? – нахмуренный Отер провёл рукой по лицу, как бы разглаживая натянутую кожу, и завлёкся интересом.
– И книги… – добавил Виель и недоумённо смотрел на эти странные предметы.
– И плащ Айрѝлла Вилейна – вашего покойного дяди и моего родного брата. – С этими словами тяжело вошёл в комнату Эйвенд Вилейн. Одновременно и граф, и отец. Его ночной, бархатный халат спускался ниже колен и отливал тёмно-синим, с вышитыми золотистыми узорами на нём. Он неважно перебирал ногами и слегка похрипывал, будто с отдышкой. В руках отец держал такого же цвета плащ, сложенный в несколько раз и перемотанный ремешком. Слуги спешно покинули помещение и оставили семейство Вилейнов наедине. Комната была слабо освещена, и отец будто стоял во мраке у двери.
– Возьми его, Виель, – подозвал Виеля отец.
– Но что они значат? – вопросительно посмотрел Отер на отца.
Виель взял плащ растерянно. Лишь мысль о страннике Глене Локроге теперь ошарашивала его с ног до головы.
– Неужели… – Виель сказал себе под нос, рассматривая плащ из грубой ткани. Теперь он точно всё понимал, а мысленная картина в его голове стала складываться.
– Да, Виель. Ваш дядя был карателем. Таким же, как и Локрог, – с отдышкой утвердил граф и медленно направился к окну. – Таким же, как и Фѝст из рода Фѐйров. Как и Ва̀льхар «Полуночник». Длан Тормерг и Ю̀ндар, и много кто ещё…, – томно говорил отец.
– Карателем? О чём ты, отец? – Отер также недоумевал, откинувшись в кресле. Виель теперь точно понимал, что старший брат тоже ничего не знал.
– Карателем священных гильдий Мардолората. Вынь меч из ножен, Отер, – сказал граф и встал в проёме арочного окна. Порывы ветра всё ещё легко развевали длинные шторы. Сегодня вечером отец был без кубка и без кувшина с вином, хотя всё необходимое стояло на тумбе у окна, но даже туда он не смотрел. Взгляд
