Наследник Агонии - Евгений Альтмайер
– Ааа, бесполезно! Признайтесь, вы знаете тайное слово?
– Что за чепуха, сеньор! – Пьяно рассмеялся Алонсо, в очередной раз прикладываясь к кубку. – Поверьте, совсем необязательно закладывать кому-нибудь душу или учить заклинания! Достаточно продемонстрировать удаче свое безразличие в ее адрес. Удача – дама! Ни одну женщину не оставит равнодушной такое небрежение к ее персоне!
Родриго скептически фыркнул, но от комментариев предпочел воздержаться.
«Морская Роза» наполнена запахами вина и жаркого. Жизнь после ванной и нескольких кубков вина начала казаться не такой уж и плохой штукой. Даже если протекает в такой дыре как Порто-Маре. Мир за окнами постепенно начинает наливаться вечерней синевой. Обещанный обед, плавно перетекший не то в ужин, не то в попойку, постепенно подходит к концу. Держатель таверны за барной стойкой старательно протирает пузатые кружки. Просторная зала бурлит народом.
Чистую одежду им в снятые комнаты доставили прямиком из дворца наместника: Алонсо наотрез отказался тащиться через весь город. Пусть уж лучше этим занимаются лакеи его почтенного дядюшки. Слуги сеньора Веласко с откровенным ужасом таращились на заляпанное кровью тряпье, в которое превратилась одежда дуэлянтов. Отнюдь не улучшили их настроения и многочисленные раны юного сеньора Флорес. Бедняги пытались убедить Алонсо отправиться во дворец, но тот уперся. Праздновать победу куда веселее здесь, посреди орущей здравицы толпы, жрущей вино за счет щедрого сеньора. А не посреди перепуганных чопорных лакеев. Тем более что после обработки целебным бальзамом кровотечение успокоилось, а боль утихла.
А еще посреди гудящей толпы несколько пинт вина смыли воспоминания об адском ужасе, в который вдруг превратилась его кровь. И о мучительных видениях, что затуманили сознание в тот момент, когда его коснулись вражеские чары.
О последнем Рафаэль умалчивать не стал. С чего вдруг? Пусть эта грязная скотина как хочет, так и отмывается от его слов. Но предпочел изобразить победу результатом отчаянного рывка, умолчав о разорвавшем колдовские путы инфернальном вихре.
О таких вещах никому лучше не знать. О таких вещах, тьма подери, и самому не слишком хочется думать. Вот только воспоминания так и лезут в голову. Впрочем, лучшего лекарства от скверных мыслей вокруг слишком много, чтобы его игнорировать.
– Выпьем, сеньоры! – Провозгласил Рафаэль, поднимая очередной кубок. Он изрядно захмелел, да и остальные после сытного обеда и основательной попойки с некоторым трудом соображают, на каком они свете. – И насладимся парой дней покоя, что отделяют нас от великой скорби и сурового возмездия.
– Мог бы и не напоминать. – Укоризненно пробормотал Алонсо. Рафаэль в ответ невесело хохотнул.
Алонсо, достойного сына семьи Флорес, законопатил в Порто-Маре родной отец – в наказание за дуэль, которую чадо устроило с отпрыском благородного рода Сальвадоро. Наместник, приходящийся ему троюродным братом, обещал взять на воспитание буйного молодого идальго.
Через пару дней сеньор Веласко вернется из Ниланты. И узнает, что любимый родственник, оказавшись в ссылке вдали от Города Богов, от пагубных привычек отказываться не спешит. Нетрудно догадаться, что господин наместник такому повороту рады не будут. А посему возьмутся карающей дланью наводить справедливость. И дуэлянтам эта самая справедливость по вкусу придется едва ли.
– Кстати, сеньор. – Неожиданно сменил тему Алонсо. – Потешьте мое любопытство. Правда ли, что в Замке Фей по ночам можно увидеть призрак самого Леонардо?
Род Альварес по древности родословной, богатству и влиятельности едва ли хоть чем-то уступит дому Флорес. Замок Фей, что высится на нависшем над море утесе близ Порто-Маре – один из многих, подвластных их почтенному семейству.
Знать бы еще, по какой причине глава дома отправил третьего сына в эту дыру, на попечение родного брата и его безразличной к окружающему миру супруги. Из глубины души неожиданно поднялась волна злой черной зависти. Алонсо, во всяком случае, прекрасно осведомлен, за какое прегрешение его сослали в этот богами забытый городишко. Рафаэлю же, несколько месяцев назад миновавшему рубеж двадцатилетия, остается лишь бессильно гадать, по какой причине Мигель Альварес отправил его прочь из Города Богов – и не желает и слышать о том, чтобы вернуть сыну его законное место в Ниланте.
Отвечая на злые мысли, бегущая по венам кровь полоснула мучительным жаром. Тьма подери! Что бы с ним ни случилось, убираться восвояси оно не спешит. И выпивка помогает куда слабее, чем хотелось бы…
– Увы! Если и можно, то мне его видеть не доводилось. – Уныло отозвался Рафаэль, пытаясь отогнать тревожные мысли. – И поверьте, сеньор: такой великий маг как Леонардо, не сомневаюсь, без труда подыскал себе куда более интересное посмертие, нежели таскаться по пустым коридорам Замка Фей.
– Кстати, о замке… Что-то мне кажется, мы засиделись. – Подал голос Родриго, бросив взгляд за окно, где серая хмарь вечерних сумерек медленно уступает место синеве приближающейся ночи.
– Да, через несколько часов темнотища будет – хоть глаз выколи. – Заплетающимся языком подтвердил Алонсо. – Шого уже вот-вот забудется сном в объятьях своей прекрасной супруги. И тогда – не завидую я тому, кого ее свита застанет посреди ночных дорог.
– Ну отчего же, сеньор. Может быть, есть причины и позавидовать таким везунчикам. – Неожиданно хохотнул Рафаэль.
Родриго подавился вином. Алонсо, как раз собиравшийся налить себе еще один кубок, наградил приятеля растерянным взглядом.
Шерхея, царственная супруга Бога-Солнце – богиня ночи, вероломства и колдовства, владычица нечисти и чародейства. Обессилив любовными ласками солнцеликого мужа, она спешит спуститься в тварный мир, дабы невозбранно вершить свои черные дела сама – и покровительствовать тем, кто тайно возносит ей молитвы.
– А вы большой оригинал, сеньор. И почему же вы завидуете этим бедолагам?
– Ну, посудите сами. – Пьяно рассмеялся Рафаэль. В глубине разума тревожно пискнули какие-то остатки трезвомыслия, но терпкое красное вино живо заглушило едва слышный их голос. Красное вино – и багровая муть, что медленно расцветает в груди огненным цветком, наполняя сознание малопонятной алчной лихостью.
– Вероломная – первая красавица всей Силории, иначе с чего бы Шого терпел ее характер. И едва ли она станет набирать себе во фрейлины уродин. Держу пари, в ее свите
