Туманный Альбион: Возвращение Богов - Greshnnik
Напротив меня стоял парень, увлеченно смоля самокрутку. Его дреды покачивались в ритме регги, который вырывался из наушников, словно заклинание. Заметив, как я корчусь, он, пошатываясь, словно марионетка, приблизился ко мне, положил руку на плечо, и, пошарив в кармане, достал косячок.
— Что, друг, ломка? — усмехнулся он, словно черт, предлагающий запретный плод. — На, курни травки, вмиг отпустит. Не парься, со мной такое уже бывало, — его слова звучали как ленивое бормотание.
Наблюдая, как белёсые змейки дыма поднимаются с тлеющей сигареты, я посмотрел в лицо любителю регги. Вокруг, словно в мутном аквариуме, все было затянуто дымкой, но сквозь нее я увидел одурманенные глаза наркомана, в которых плескалось наслаждение, граничащее с безумием. И тут, словно озарение, меня осенило жуткое подозрение. Постепенно дым рассеивался, и я, содрогнувшись, увидел странное существо, словно пиявку, присосавшееся к его голове. Оно напоминало толстого, пульсирующего черного червя, издававшего хлюпающие, отвратительные звуки. Испугавшись, что испарения наркотика уже вызвали у меня галлюцинации, я оттолкнул парня так, что он с грохотом влетел в дверь, как будто его отбросило невидимой силой.
— Отстань от меня, нарик! — прорычал я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Я не из ваших, кури дальше сам!
— Воу, парень, не слишком ли ты груб для туриста? — процедил он сквозь зубы, доставая из кармана финку и, поигрывая ею, словно змею, медленно двинулся ко мне.
— Черт, — пробормотал я, понимая, что в таком состоянии из меня боец никудышный. Пытаясь защититься, я принял боксерскую стойку, но новая волна боли скрутила меня, словно в тиски, заставив вновь схватиться за голову.
Наркоман уже замахнулся на меня ножом, как его руку перехватил внезапно появившийся мужчина. Ловким движением, словно мастер единоборств, он вывернул запястье парню, и нож с глухим стуком упал на пол. Затем, развернув наркомана к себе, он перекинул его через плечо, словно мешок с картошкой, и растянувшийся на полу нарик вырубился, словно подкошенный.
— Ненавижу наркоманов, — с презрением бросил он, отряхнув руки и поправив пальто. Затем, переведя взгляд на меня, спросил: — Парень, с тобой всё в порядке?
Посмотрев на него, я понял, что туман рассеялся, а головная боль отступила, оставив меня в полном недоумении.
— Да, спасибо, что помог, — пробормотал я, потирая затылок. — Чуть не отхватил люлей от этого фаната Боба Марли. Голова разболелась, всё вокруг словно в тумане, как на хреновой дискотеке.
— А в этом тумане ты ничего этакого не видел? — спросил мужчина. Его глаза, глубокие и проницательные, казалось, пытались прочесть меня насквозь.
— Видел… паразита, который присосался к башке этого нарика, — ответил я, удивленный собственной откровенностью, словно сболтнул что-то сокровенное.
— Хм, я так и думал, — пробормотал незнакомец, и, прежде чем я успел поинтересоваться, что же он такого надумал, и не считает ли меня пациентом психиатрической клиники, он, словно вспомнив о чём-то важном, сорвался с места.
Стремительно раздвинув дверь тамбура, словно разрывая ткань реальности, он на миг замер, глядя на проносящиеся мимо окрестности, — словно на кадры ускоренной кинохроники, а затем, немного замешкавшись, повернулся ко мне, и его губы тронула едва уловимая ухмылка.
— Я бы с тобой ещё поболтал, но у меня тут возникли кое-какие траблы, поэтому вынужден тебя покинуть, — бросил он, словно прощаясь перед прыжком в бездну, а его слова прозвучали, как странный анонс к фильму ужасов.
Я, опешив, смотрел на незнакомца, который совершенно спокойно готовился к прыжку с мчащегося на бешеной скорости поезда, словно это был обычный вечерний променад.
— Но проблемы — это не повод для прыжка с поезда! — попытался воззвать я к его разуму, словно уговаривая сорвавшегося с цепи психа.
Парень глянул на меня, как на полнейшего кретина, и, ехидно усмехнувшись, словно притворяясь, что мои слова его тронули, сиганул вниз, словно в колодец. Подскочив к двери, я хотел посмотреть, что с ним стало, но он, словно растворился в воздухе.
Кое-как закрыв дверь, я, тяжело вздохнув, словно выпустив наружу накопленный стресс, рухнул на пол, словно подкошенный.
— Что, черт возьми, здесь только что произошло? — пробормотал я, словно взывал к невидимым силам. Мысли метались в голове, как шальные пули, пытаясь рассортировать реальность от галлюцинаций, словно сортировали грязное белье. Через пару минут я убедил себя, что всё это — побочные эффекты наркотических испарений, и на самом деле ничего потустороннего я не видел.
Нервно рассмеявшись, словно доказывая себе, что всё в порядке, я начал медленно подниматься с пола, как вдруг дверь в соседний вагон резко распахнулась, ударив меня в спину, как разъярённый бык. Рефлекторно выставив руки вперёд, я попытался ухватиться за стену, но шатающийся пол поезда имел иное мнение на этот счёт, мои ноги разъехались, и я с грохотом приложился затылком о дверь. Всегда угарал над тем, как в мультиках злодей получал люлей, и вокруг его головы начинали плясать звёздочки, как на рождественской ёлке. Сейчас у меня были примерно те же ощущения.
Потирая затылок из положения лежа, я заметил, как в тамбур влетела девушка. Она была довольно миловидной брюнеткой с глубокими карими глазами, которые, нахмурившись, словно ураган, подозрительно сканировали меня. Одета она была в обтягивающие джинсы и кожаную куртку — и скажу я вам, обтягивать там было что. В руке она сжимала пистолет, словно какой-то экзотический цветок, непонятной мне марки. Подскочив ко мне, она открыла свой прекрасный ротик, но вместо нежного «Всё ли с вами в порядке?» или «Не нужна ли вам помощь?» она, словно фурия, прокричала:
— Это он сделал?! Почему вы его не задержали?! Куда он свалил?! — с пулемётной скоростью, выкрикивая вопросы, словно залп из штурмовой винтовки, девушка трясла меня за плечи, словно пыталась выбить из меня правду.
— Кто, он? — прохрипел я, пытаясь хоть как-то отбиться от её натиска, как от стаи голодных гиен. — И, блин, может, хватит уже издеваться над человеком, которого минуту назад чуть не убило дверью?
Девушка, хмыкнув, словно оценивая мой уровень идиотизма, помогла мне подняться с пола и, вытянувшись, словно струна, чётко, как заправский сержант на смотре, произнесла:
— Мужчина, примерно 26–28 лет, рост около 180 сантиметров, телосложение спортивное, брюнет с длинными волосами, одет в чёрное пальто, тёмные брюки и высокие ботинки. Подозревается в краже ценного для истории трактата, украденного у профессора Кинеберга, ехавшего в пятом купе шестого вагона.
Пересказав ей, как он помог мне, вырубив любителя травы, а потом, как ни в чём не бывало, сиганул из вагона наружу, словно
