Туманный Альбион: Возвращение Богов - Greshnnik
В соседнем купе, словно невидимые нити судьбы, рядом друг с другом ехали качок лет тридцати пяти с внушительной мускулатурой, пышной бородой и зачёсанными набок волосами, и молодая мама лет двадцати с ребенком двух лет. Качок с растерянностью на лице наблюдал за тем, как эта, ещё, по сути, девчонка, пыталась успокоить орущего ребенка. Малыш визжал, словно пророк, понимающий, что этот мир — дерьмо, и, чтобы в нем выжить, ему придется с головой нырнуть в этот хаос. Вместо того чтобы приласкать или покачать малыша, она просто включила на айфоне мультики, и с тупой улыбкой тыкала гаджет перед его носом. Мы с качком переглянулись. Он сделал фейспалм, словно выражая всю безысходность ситуации, обреченно вздохнул и засунул наушники в уши, пытаясь сбежать от этой детской симфонии ужаса. Я слышал, как до меня доносились брутальные рифы финского death metal — эдакий крик протеста против унылой реальности. И вот, наконец, передо мной — двери купе номер восемь. Пора познакомиться с попутчиками, подумал я, словно предвкушая новое приключение.
Открыв дверь, я чуть не отшатнулся — в лицо мне ударил густой клуб дыма, или, скорее, пара с кислотно-тропическим запахом, от которого в носу защекотало. Выяснив, что источником этих миазмов является молодой парень, на вид мой ровесник, я усмехнулся. Худощавый блондин с небесно-голубыми глазами, обрамленными аристократично тонкими чертами лица, он выглядел так, будто сошел со страниц глянцевого журнала. Он даже был немного слащавым, эдакий принц на белом коне, от которого у школьниц срывает крышу. На нем были надеты вельветовые штаны и фиолетовая футболка с забавным принтом — Леонардо да Винчи, протыкающий себя кистью. На столике, как верный спутник, лежал исписанный скетчбук, где парень старательно что-то выводил, не забывая время от времени прикладываться к электронной сигарете, словно пополняя запасы творческого вдохновения.
— Ты бы хоть форточку открыл, — сказал я, поморщившись.
— Парю где хочу, — парировал он, ухмыльнувшись. — Законом не запрещено, да и как может не нравиться этот божественный аромат манго и маракуйи?
— У меня дома освежитель воздуха в туалете с таким же запахом, — ехидно ответил я, — так что у меня не очень приятные ассоциации.
Парень расхохотался так, что электронка, словно неуклюжий штурман, улетела куда-то под стол.
— Ладно, извини, — сказал он, протягивая руку, как будто после драки. — Меня зовут Эрик Брайс. Я художник-реалист, а ещё стрит-дизайнер по совместительству.
— А я Дима, — ответил я, пожимая его ладонь. — Журналист из России, еду на фестиваль в Абернети, статью писать.
Глаза парня расширились от удивления, и, с силой хлопнув ладонью по столу, он воскликнул:
— Да это же капец какое совпадение, чувак! Мне тоже предложили подработать художником-декоратором на Самайне! Здорово, значит, мы с тобой сможем каждый день после работы тусить в барах, ты будешь клеить тёлок своим загадочным иностранным акцентом, а я их буду очаровывать своей харизмой! Только представь, русский и шотландец, да мы уделаем их все пиво, потом какой-нибудь баклан подкатит к красотке, слово за слово, и начнется наше следующее развлечение — драка в баре! А после того, как мы покажем этим недомужикам всю мощь настоящих альфачей, спасенные нами леди сами падут к нам в объятия.
Эрик, словно улетевший в параллельную реальность, мечтательно смотрел в окно, и на его лице расцветала идиотская улыбка. Но вот он снова подскочил, и, словно заводной, замахал руками, готовясь продолжить свою зажигательную речь.
— Пиво-то мы их все уделаем, если оно дерьмом не окажется, — вставил я, слегка подумав. — Вот ты пил их пиво? — обратился я к Эрику.
— Да ты что! — возмутился он, словно оскорбленный в лучших чувствах. — В Шотландии лучшее крафтовое пиво в мире! А их вересковый эль? Да даже в самой задрипаной забегаловке тебе фигни не нальют!
— Да что я тебе рассказываю, — выпалил он и, как фокусник, сунув руку в свою сумку, достал еще запотевшую бутылку Belhaven. — Вот, попробуй сам! — он словно тыкал мне этой бутылкой в лицо, словно предлагал волшебную палочку.
— А разве в поезде вообще можно бухать? — спросил я, взяв бутылку и рассматривая замысловатую этикетку.
— Одному нет, — подмигнул он. — Но не парься, я помогу тебе в этом нелегком деле! — словно по мановению волшебной палочки, в его руке появилась вторая бутылка, и ловким движением он открыл наши крышки, используя зажигалку, как некий магический инструмент.
Звякнув бутылками, словно два рыцаря, скрестившие мечи, я произнес:
— За знакомство и за то, чтобы наше пребывание на празднике не было скучным!
— О, скучно точно не будет, — ответил Эрик, хитро прищурившись. — Это я тебе гарантирую!
Мы, как старые приятели, травили байки, шутили, делились историями из жизни. После первой бутылки, словно завороженные магическим ритуалом, в ход пошла вторая. Эрик оказался довольно классным типом, не тем слащавым мальчиком с обложки, каким я его увидел в начале. Повернув голову, я заметил сумку, бесхозно лежащую на соседнем сидении.
— У нас, оказывается, есть попутчик? — поинтересовался я, подняв бровь.
— Попутчица, — поправил меня Эрик, кривя губы. — Та еще штучка! На все мои комплименты скривила такую рожу, будто я не восхищался ее красотой, а полил ее отборным матом. А когда я предложил помощь закинуть её чемодан на верхнюю полку, она мне чуть руку не сломала! — он поморщился и потёр пострадавшую часть тела.
— Да, феминизм глубоко проник в сердца прекрасных дам, — усмехнулся я.
— Не, здесь скорее это отпечаток её рода деятельности, — возразил Эрик. — Что-то вроде бойца MMA или пожарной, не иначе.
Тут мой желудок издал звук, словно умирающий кит, призывающий спасателей.
— Слушай, Эрик, тут вагон-ресторан случайно не завалялся? — спросил я, поглаживая живот. — А то я сегодня еще ничего не закинул в топку, не считая завтрака для лилипутов в самолете. Да и бухали мы без закусона, как-то не по-людски.
— Да, он через пять вагонов, ближе к хвосту поезда, — сказал Эрик, махнув рукой, словно отпуская птицу в полет. — Ты иди, а я чувствую, у меня сейчас муза проснулась, после наших пивных посиделок.
— Ну, как знаешь, — ответил я, прикрывая за собой дверь купе, и в последний момент заметил, как Эрик, словно одержимый, яростно черкал карандашом в своем скетчбуке, словно высекал на бумаге послания богов.
Глава 3
Пропетляв по вагонам, словно заблудившийся в лабиринте Минотавр, я почувствовал, как голову начинает давить пульсирующая боль, словно злой дух, бьющий в виски крошечными молоточками. Зайдя в тамбур,
