Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
— Значит, переучишься, — постановил Липка. — Порой мы, агенты, не выбираем свою работу. А у сильных мира сего с девушками не так уж мало общего. Тоже любят лесть и не терпят критики. Словом, Юрка, у тебя пока три дня. Берешь в библиотеке соответствующую литературу, летишь домой и зубришь. А потом мы с Тоней тебя проэкзаменуем.
— Я лучше на работе…
— Домой и точка, — жестко перебил Костэн. — Хватит уже тебе бегать от туманов прошлого, тут с настоящим не знаешь, как разобраться. Будь смелее, хотя бы ради памяти Дарьянэ. Она, как помнишь, никогда не трусила.
Юра почувствовал, что его уши начинают пылать от стыда.
* * *
Во время прогулки в саду зарядил дождь, и Верховный пригласил Ристинку в свою гостиную на чашечку горячего укропника. Специально для промокшей гостьи разожгли камин, и в неровном рыжеватом свете пламени эта гулкая белоколонная комната с огромными окнами даже показалась уютной.
— Приношу извинения за нашу капризную осень, — любезно проговорил Амадим,
Ристя заправила за ухо мокрый локон.
— Что вы, не стоит. Увы, погода Холмов не принадлежит к числу ваших подданных.
— Увы, — согласился Амадим.
Он лично взял в руки серебряный чайник, весь покрытый узорами, и налил густой зеленовато-коричневый отвар в такую же красивую чашку.
— Какой изысканный сервиз, — похвалила Ристя.
— Работа наших мастеров, — не без гордости пояснил правитель Холмов. — В Принамкском крае такое сделать невозможно. Обратите внимание на узоры. Чтобы их создать, серебро протравливают морскими кислотами. Старинный прием. Да и сервизу этому уже много лет.
Ристя обняла чашку обеими ладонями и придвинулась ближе к камину. Как все-таки меняются приоритеты даже самой образованной личности, если она только что промокла под дождем и озябла! Сейчас для девушки главным достоинством сервиза было то, что в него можно наливать укропник. А главным достоинством напитка, надо сказать, заваренного безукоризненно — то, что он горячий.
— Вы совсем замерзли, — отметил Амадим. — Надеюсь, тепло поможет вам отогреться. Меня всегда изумляло, как люди могут находиться в закрытом помещении у камина и не чувствовать жара с духотой.
— Я чувствую, — просветила Ристя. — Но мне это нравится. Столь же удивительна для нас, людей, сильфийская способность наслаждаться ледяными сквозняками. У нас даже ходит присказка, что в ваших жилах вместо крови — ветер.
— Это лестно слышать, — улыбнулся сильф. — Мы любим, когда нас сравнивают с ветром. Но даже на самом холодном сквозняке мы остаемся из плоти и крови.
Он присел поближе и взял руку девушки в свою. Ладонь Амадима и правда была теплая, даже теплее Ристиной.
— Сейчас можно вообразить, что ветер — в вас, сударыня. Пейте укропник, я не хочу, чтобы вы простудились.
— Благодарю за заботу, — проговорила Ристя. Вышло слишком официально, но только так у нее получилось не выдать смущения. Уже не впервые их общение выходило за рамки обычного этикета. Но никогда прежде Верховный не позволял себе к ней прикасаться.
Амадим мягко убрал руку и в который раз посетовал:
— Ах, мне действительно жаль, что я не властен над нашей неласковой погодой. — Тут его взгляд стал острее: — А обда, как мне доводилось слышать, и погоду сумела заставить служить себе. Верно ли говорят, что после битвы под Фирондо ей подвластна сила гроз?
Ристя схватилась за новую тему почти с облегчением. Тем более, к подобным разговорам они с Климой готовились.
— Вовсе нет, это лишь слухи и небольшое преувеличение. Погода Принамкского края благосклонна к обде, но не служит ей. А управление силами грозы стало возможно благодаря колдовству.
— Как интересно! — воскликнул Амадим. — Но, разумеется, секрет покорения гроз — это ужасная государственная тайна, которую вы не вправе разглашать.
— Никаких тайн, — пожала плечами Ристя. — Наш колдун говорит примерно следующее: «концентрация непрерывного импульса световых волн достигается применением вектора процентного соотношения диапазонных величин, рассчитанных по девятичной формуле пятой ступени». Он уверяет, что это крайне просто и понятно для восприятия.
— О, — Амадиму мигом вспомнились те нечитаемые каракули, которые не смог расшифровать ни один специалист из ученого дома, — я изучал математику и естественные свойства, но столь далеко мои познания не распространяются. Неужели среди ведов так много ученых людей?
— Наши колдуны прекрасно образованы, ибо того требует их ремесло. Не верьте Ордену, где принято считать ведов глупыми дикарями. Фирондо, как и Мавин-Тэлэй — колыбель наук.
Беседа свернула на образование. Амадим говорил о преимуществах домашнего обучения, которое исстари практиковалось на Холмах. Ристя, которую в детстве тоже обучали на сильфийский манер, соглашалась, но отмечала, что для такой огромной и великой страны как Принамкский край одних домашних учителей недостаточно, и нужна какая-то монументальная колыбель знаний. Верховный осторожно попытался выяснить, как там продвигается у обды взятие Института, а сударыня посол столь же осторожно ушла от ответа. Благодаря Тенькиному зеркальцу, Ристя знала, что с тех пор, как они с Юргеном улетели из Кайниса, сдали сильфам пленного Лавьяса Даренталу, наведались в Фирондо к Эдамору Карею и в Западногорск к Ивьяру Напасентале, Клима с войсками благополучно взяла Кивитэ и в эти самые дни находится на подступах к Институту. Но выкладывать это Амадиму было, разумеется, лишним.
Потом в гостиную явился один из придворных сильфов, извинился и сообщил, что с Верховным сию минуту хочет поговорить господин глава четырнадцатого корпуса, у которого появились новые материалы по утреннему вопросу. Амадим извинился перед гостьей, предложил ей еще горячего укропника, заверил, что это ненадолго, и куда-то ушел вслед за придворным.
Ристя осталась одна, греться и строить предположения. Неспроста сегодня с утра она встретила Юру и его скользкого начальника! Тайная канцелярия что-то затевает, и наверняка это связано с обдой. Бывшая благородная госпожа прекрасно понимала, что сильфам невыгодно усиление Климы, и сейчас они готовы на все, чтобы это прекратить. Знать бы, какую интригу они готовят на этот раз…
Гостиная была центральной комнатой покоев Верховного, и из нее вело несколько дверей. Одна выходила в общий коридор, именно туда сейчас ушел Амадим, не желая говорить со своим шпионом при сударыне после. Прочие — спальня, столовая, библиотека и рабочий кабинет.
У Ристи похолодели уже согревшиеся руки. Мысль, пришедшая ей на ум, была гадкой, противозаконной и могла родиться только из-за слишком долгого общения с Климой.
— Амадим может вернуться в любую минуту, — сказала себе девушка. — Я посол, потомственная аристократка, а не какая-нибудь низкая воровка, копающаяся в чужом белье!
Ристя встала, поставила узорную чашечку на столик и, по-прежнему не веря в то, что все-таки делает это, на цыпочках подошла к одной из
