Дихотомия - Игорь Шамин
— Фрол? — прошептал я. — Ты что тут делаешь?
Помотав головой, тот продолжил беззвучно подзывать меня, будто думал, что я и вправду могу подняться, вежливо откланяться Командиру и как ни в чём не бывало отправиться по своим делам. Боюсь, после такой дерзости от меня останется мокрое место. Даже обводить мелом не придётся — дождём смоет. Единственная радость — на погребение тратиться не надо, а то гробовщики не успокоятся, пока шкуру не сдерут с родственников покойного.
Туман в ногах стал гуще.
— Что за фокусы?! — взревел Командир, взмахом меча разгоняя энергию.
На месте удара тотчас появился Страж. Командир в недоумении замер, медленно опуская меч. Но не успело лезвие коснуться земли, как враг сделал резкий выпад.
— Просто туман? Так дёшево! — сплюнул Командир, выпуская круг Света из левой ладони. Свет расширился, захватывая периметр подворотни.
Однако Туман не исчез. Он отодвинулся, поднимаясь возле меня. Оглянувшись, я чуть было не вскрикнул от неожиданности. Меня окружали собственные копии. Будто озеро, подёрнутое слабой рябью. От этого стало не по себе…
— Демиан, скорее, — снова крикнул Фрол.
— Иллюзии хороши. Даже не отличить от оригинала, — хмыкнул Командир. — Но, к сожалению, совершенно бесполезные. С таким же успехом вы могли бы встать на колени, обмочившись от страха. Результат всё равно бы не изменился.
Волна энергии поглотила Туманные копии, пожаром проносясь меж треснувших стен. На месте развеянной магии довлела пустота. В подворотне не было никого, кроме Командира городской Стражи, разъярённо сжимавшего меч.
Глава пятнадцатая, в которой проявляется жжение в пальцах
Существует три вида бегства.
Первый — спортивный. Когда вы бодры, веселы, ваши мышцы натянуты, как тетива лука. Стопа касается земли соразмерно частоте дыхания. Лёгкая испарина покрывает ровный лоб. Сознание проясняется. Появляется еле заметная улыбка скромного самодовольства.
Второй — гонка со временем. Когда вы спешите на важную встречу или дело, в голове назревает хаос, а неловкое чувство будущих извинений прокатывается в области живота. Струйка пота стекает по ровной спине, вынуждая вас вздрогнуть от неожиданности. Взгляд скользит по городским часам, слух улавливает звук церковного колокола, возвещавшего о наступлении полудня. Нервозность сквозит в каждом движении, в то время как уголки губ непреклонно тянут вниз.
И третий бег, который так не похож на предыдущие два, но в то же время совмещает в себе их черты. Бег в борьбе за жизнь, иными словами — бегство. Чаще — вопреки чему-то, нежели навстречу. Мышцы не просто натянуты, а напряжены до предела, до той опасной черты, когда легко можно подвернуть стопу, вывихнуть лодыжку, а то и вовсе свернуть шею. Хрупкий человеческий организм не в силах поддерживать заданный темп долгое время, а потому человек проигрывает и в спорте, и во времени, продолжая хвататься в жалкой борьбе за ускользающую из сжатых пальцев жизнь. Порой требуется большая удача, чтобы добежать до финиша, но чаще всего и её не хватает, чтобы выйти если не победителем, так хотя бы не проигравшим.
Длань судьбы одинаково быстро настигает всякого, не делая поблажек сильным, слабым, богатым, нищим. Справедливость и заключается в том, что окружающий мир одинаково несправедлив ко всем.Особенно к тем, кто избрал для себя третий вид бега — бегство.
— Демиан, стой! — раздался крик позади.
Кажется, кричат уже давно… Если судить по хрипу в голосе…
— Свету слава, что ты, наконец, остановился, — выдохнул запыхавшийся Фрол, опираясь на колени. — Нас давно не преследуют. Дай отдышаться.
Выдохнуть не мешало и мне, но только после того, как мы будем как можно дальше от Командира. Страх гнал вперёд, пусть сил на это и не оставалось. Оглянувшись, я только сейчас заметил, как далеко от квартала Праздности мы оказались. И, признаться, ноги привели нас в не самое подходящее место. Перед нами во всей красоте и роскоши раскинулся Королевский квартал. От увиденного перехватило дыхание. Несмотря на то что наш город далеко не исполинских масштабов, и при хорошей погоде его можно было окинуть взором, взгромоздившись на холм за стеной, здесь я был всего несколько раз, да и то — в раннем детстве. За прошедшее время и квартал успел измениться, и я повзрослеть. Навещать его чаще не было ни стимула, ни возможности. Оно и не удивительно, ведь кто захочет увидеть Теневого мага там, где обосновались представители знати, зажиточные торговцы, высшие королевские чины? Квартал кишел законниками, охраняющими богатых от посягательства нищих. Один брошенный взгляд мог навлечь больше проблем, чем откровенное нарушение закона в беднейших кварталах.
И теперь мы оказались здесь. Два оборванца, от которых дурно несло потом и бедностью. К тому же в бегах. Хуже расклада не придумаешь.
— Повезло, что выбрались, — истеричный смешок вырвался сквозь сбившееся дыхание. — Я уж решил, придётся бросать тебя там! Не очень благородно, конечно, но что ещё оставалось, если ты ни в какую не хотел идти? Стоял на коленях, будто к месту приклеенный.
Фрол вздрогнул, вспоминая Командира, и в пример мне, огляделся.
— Ну и занесло нас…
Слова потонули в топоте тяжёлых сапог: навстречу уверенным шагом ступала Стража. А точнее, привилегированная её часть: те, что не покидали насиженных мест Королевского квартала. Иными словами, для них мы были сродни диковинкам.
Под ложечкой засосало. Сердце ухнуло в пятки.
— Демиан, у тебя остались запасы магии? — с надеждой в голосе прошептал Фрол.
— Не уверен. К тому же я сильно истощён. Может быть, чревато последствиями.
Фрол смолк. Он понимал, о каких последствиях шла речь. Нет ничего хуже для мага, чем лишиться магии. Такой сосуд трескается, как опустеет. Если представить, что тело — вместилище природной энергии, то магия заполняет необходимое пространство, и чем меньше её, тем больше пустых зон. И что представляет собой одна большая пустая зона?
Ничто.
Стенки пространства крошатся, как иссушенная глина, расходясь трещинами, пока не лопаются под внешним давлением. Продолжая аналогию — тело, будто глиняный сосуд, в котором заключена
