Возгласы прошлых лет. Часть первая - Сергест Деснен
– Как давно тебя ограбили? – спросил Глен, слезая с лошади. Он вынул из седельной сумы бурдюк с водой.
– Вам какое дело? Хотите отобрать мою лютню? – презренно спросил музыкант и харкнул в его сторону. – Вот! Забирайте.
Глен размашисто подошёл и резко наклонился над ним, схватив его за ворот рубахи.
– Значит, слушай меня. Я тебе помогу и сопровожу до города, а ты взамен расскажешь мне всё, что видел и слышал. Тебе понятно?
– Что именно вы хотите узнать? – испуганно спросил менестрель и, дрожа, пытался попятиться.
Глен помог ему встать на ноги и всунул бурдюк в руки.
– Как и где на тебя напали, – серьёзно буркнул Глен и подошёл к седельной суме, чтобы достать ломти сушёного мяса.
– Кто вы? – неважно промолвил менестрель и озадаченно посмотрел на Глена.
– Просто всадник, а ты просто рассказываешь мне всё и получаешь еду, сопровождение и защиту. Уговор? – спокойно ответил он, протягивая музыканту ломти сушёного мяса.
Менестрель присел, поджав под собой ноги. Медленно разжёвывая сухое мясо, он молвил:
– Я разъезжий музыкант, Магрин Желот. Распевал почти по всей Ильдарии, при королевском дворе, в замках графов, в постоялых дворах и корчмах… – он отглотнул немного из бурдюка и откусил мяса.
– Я пел на улицах, пел на крышах. Пел днём и ночью. Пел усерднее, чем любой другой музыкант. Поэтому слухи обо мне быстро разлетелись по Нареграту… Спасибо за это людям, которым я надоел. И дошли до самого короля Урнера. – менестрель завершил, тяжело вздыхая, и отпил ещё воды.
Глен стоял над ним и внимательно слушал сложа руки накрест. Холодный ветер обдувал его нахмуренное лицо и немного успокаивал от жары.
– И что дальше?
– Король пригласил меня в замок сыграть для него. Я спел свою лучшую песню. – Он снова отпил воды, дожёвывая последний ломоть мяса.
– И на удивление, королю понравилось. Да так, что он подарил мне белую лошадь и новую лютню. Король приказал мне разносить свою музыку по всему Тельтеру! – довольно воскликнул Магрин. – Я ещё какое-то время распевал на улицах Нареграта, но теперь уже восседая на лошади.
– А после я решил отправиться в Антельдарию… Но стоило мне покинуть столицу, как на меня сразу же напали, избили и обобрали до нитки. Лошадь, как видите, тоже увели, – досадно и огорчённо проговорил Магрин.
– Всё ясно, – резко оборвал Глен и выдернул бурдюк из рук менестреля. – Ты видел тех, кто на тебя напал?
– Я ехал ночью. Если что-то и видел, то только тёмные силуэты, которые неожиданно накинулись на меня у рощи, – возмущённо добавлял Магрин. – Ударили по голове, да так сильно, что очнулся только утром, без лошади, без верхней одежды, без колец и без кошеля, набитого эскулями.
– Почему не вернулся в столицу? – недоумённо спросил Глен.
– Я не знал, куда идти, поэтому шёл прямо по дороге, пока не встретил некоторых купцов с парой обозов. Спросив у них, где нахожусь, понял, что иду не туда. После попросил у них еды, развернулся и шёл за обозом, пока не дошёл до моста, у которого и сижу, – устало подытожил Магрин, держась за затылок.
История показалась слишком необычной для Глена, но избит музыкант был по-настоящему.
– Вставай, менестрель, времени мало. Можем не успеть до ночи попасть в столицу, – сказал Глен, взбираясь в седло. – Дам тебе пару эскулей, а может, и больше. Ты слышал что-нибудь о случае у Лунной реки?
– Нет, а что там случилось?
– Расскажу по дороге. Сведений тебе хватит, чтобы сложить новую, таинственную и местами пугающую песню, – лениво отвечал Глен и ударил шпорами.
– За пару эскулей готов послушать.
На середине пути Магрин Желот пытался запевать, играя на своей дорогой лютне, которая была украшена позолотой и камнями, но Глен останавливал все попытки музыканта.
– Что вам и эта песня не нравится? – спрашивал Магрин.
– Хреново поёшь, – грубо отвечал Глен и думал, что лучше держать путь в тишине.
Под тоскливое бренчание музыканта, который совсем на него не походил, постепенно заходило солнце. Даже оно не в состоянии было терпеть грустные мотивы нескольких звучащих нот, поэтому скрылось быстрее, чем думал Глен.
– Эти места мне совсем не знакомы, странник. От них веет каким-то загадочным душком. Всё-таки обилие гор и лесов в Ильдарии, заставляет меня меньше думать о том величии, которое пытаются задвигать за границами этого королевства. – осматривался Магрин и говорил раздосадованно.
Глен недовольно ответил, косо взглянув на музыканта:
– Тельтер всегда был загадочной землёй, как и Арлинтер. Эти материки, кажется, никогда не принадлежали людям.
Музыкант серьёзно заметил:
– Но дары повернули историю вспять, стараясь изменить заложенный мотив. Только людей здесь всё меньше и меньше, а города, замки и поселения можно сосчитать по пальцам.
– Ты тоже измени свой мотив. Перестань наигрывать эту дерьмовую мелодию и заткнись, пока я тебя не щёлкнул. – улыбчиво ответил Глен и натянул поводья.
– Тише, кобылка. Мы на месте? – спросил он у выдохшегося музыканта.
– Здесь, всадник. – резко крикнул Магрин. – Здесь на меня напали. – музыкант припал на колени, чтобы отдышаться, и устало указывал рукой на рощу.
Глен спешился. Осмотревшись, он выстроил примерную картину нападения. Если музыкант поднимался по холмистой дороге вверх, где начиналась невысокая роща, то вряд ли бы он заметил людей подле от себя.
– Значит, на тебя напали уже после того, как ты поднялся на холм? – звонко спросил Глен.
– Не помню, но они точно выбежали из этой рощи, – отрывисто ответил Магрин и устало развалился на траве.
– Да, музыкант, это тебе не песни петь, – сказал Глен с ухмылкой и повёл Резвую в рощу.
– Куда вы?
– Переночуем в этой роще, а поутру пойдём дальше к Нареграту.
– На меня напали в этой роще! – недовольно и испуганно выкрикнул Магрин. – Если снова нападут… – продолжил музыкант, но был прерван.
– Я на это надеюсь. Тогда бы мы вернули вам вашу лошадь. Если её, конечно же, не продали, – звеняще отвечал Глен, уже привязывая Резвую к кленовому стволу.
Пройдя чуть дальше, Глен скинул седло и седельную суму, из которой достал свой арбалет, размером с две ладони. Скрытое оружие, украшенное серебром, красиво переливалось на лунном свете. Глен зацепил арбалет на своём поясе и запрятал его под своим синим плащом. После он снял с Резвой ножны, в которых находилось его собственное «Пламя», полуторный меч с волнистым, пламенеющим клинком. Глен слегка обнажил меч, чтобы снова взглянуть на чужие руны, вырезанные на две трети длины от гарды.
– Всадник, – устало обращался Магрин. – Может, вы поймаете какую-нибудь живность, а
