Мария Шабанова - Одной дорогой

— Я не могу бросить девушку в беде! — срываясь на крик, доказывал Оди, пытаясь освободиться от Сигвальда, который продолжал держать его, не давая ринуться в бой.

— А знаешь, чего ты еще не можешь? Убежать от собаки, если она кинется на тебя. А пес не может залезть на дерево. Пораскинь мозгами, Оди, тебя же этому должны были учить.

Наконец из дома, опираясь на узловатую палку, вышел старик и, махнув Асель рукой, как старой знакомой, позвал собаку к себе. Пес, который только что был готов разорвать все, что движется, виляя хвостом, подбежал к старику и ткнулся косматой головой ему в ногу. Увидев, что пес совершенно спокоен и потерял интерес к старой груше, Асель решилась спуститься на землю.

На протяжении всего разговора со степнячкой старик улыбался беззубым ртом и кивал головой. Когда она указала на Сигвальда и Оди, с которого только начали сходить красно-белые пятна, старик засмеялся и энергично замахал рукой, приглашая их подойти.

— Эй, герои, идите сюда, — заорала Асель, размахивая руками.

Когда они приблизились, старик поинтересовался, кто они такие, на что Асель ответила, что Сигвальд нужен ей для охраны; для чего был нужен Оди она так и не смогла придумать, потому объявила его другом семьи, не уточнив, чьей именно.

Почесав большой крючковатый нос, старик встал, и с удивительной прытью и скоростью похромал к большому сараю, и, отворив его двери, пригласил постояльцев располагаться, после чего быстро удалился. В сарае, очевидно, некогда держали коз, потом сельскохозяйственные инструменты, о чем свидетельствовали полки и крюки на стенах, но сейчас постройка скорее всего использовалась как раз для поселения постояльцев с сомнительной репутацией. Осматривая помещение, Сигвальд обнаружил в дальнем углу большие охапки соломы и пару кусков ветоши, которые и составляли всю меблировку.

— Кто этот старик? — поинтересовался он, укладываясь на солому.

— Это Этерал, бывший контрабандист. Хороший дядька, надежный. Ты же не думаешь, что я способна поселиться у первого встречного? Сигвальд? — окликнула его Асель, не дождавшись ответа.

Но Сигвальд уже крепко спал, закинув руки за голову; спал и Оди, забившись в самый угол и свернувшись калачиком. До сих пор сохранявшая необычайную бодрость Асель вдруг поняла, насколько она устала и, не успев обдумать план своих действий, также заснула рядом.

Она проснулась на закате, когда медно-красные лучи солнца сквозь прорехи в крыше осветили ее лицо. Оглянувшись, Асель увидела, что Оди и Сигвальд все еще спят как убитые. Она поднялась и тихонько вышла во двор — Этерал все так же сидел на крыльце. Девушка бродила по двору в нерешительности, то кидаясь к калитке, то возвращаясь обратно, пока старик не окликнул ее. Помедлив еще секунду, она, будто на что-то решившись, ответила:

— Да. Надо идти.

— Да хранит тебя великий Алсидрианд, — пожелал он. — Что сказать твоему телохранителю и другу семьи?

— Скажи, что я ушла по делам. Пусть не ждут сегодня.

Асель покинула деревню с твердым намерением снова найти отряд охотников за головами. Она не была уверена, что ее идея так уж хороша, но лучшей она не придумать не могла.

Ей пришлось снова проделать путь до того места, где она в последний раз видела отряд, и уже оттуда продолжить поиски. Как она и предполагала, отряд ее старого знакомца двигался так же тихо и незаметно, как и беретрайские элитные группы «Вэрет Арген». О них было мало что известно, но если вдруг какой-нибудь заретардский лагерь утром не просыпался, утонув в собственной крови, можно было даже не сомневаться — здесь побывали бойцы «Вэрет Аргена»[16]

.

От такого внезапно пришедшего в голову сравнения у Асель мурашки пошли по коже. Хоть сама себя она не могла причислить ни к степнякам, ни к итантардцам, но точно знала, кем ее при случае сочтут ребята из этого отряда.

Неуютно поежившись от картинок, возникавших в мозгу, она пошла дальше, едва сумев отыскать следы охотников. Из-за ветра, все еще раскачивавшего сосны, которые скрипели как мачты кораблей, она не услышала Анвила, который все это время крался за ней. Если бы она обернулась и увидела его, то испугалась бы — красные от недосыпа и усталости глаза лихорадочно блестели, синяк, полученный от наемника с задатками лесного грабителя, расплылся вокруг глаза, растрепанные волосы выбивались из-под капюшона. Действительно, сыщик не спал уже около двух суток, но любопытство и долг не давали ему покинуть пост. Он так и не вошел в деревню, опасаясь, что будет замечен, потому целый день нарезал круги по лесу, ожидая, пока кто-нибудь выйдет. Он пытался поспать, но просыпался через каждые четверть часа, мучимый предчувствиями приближения чего-то важного. Поэтому, когда Асель вышла со двора и направилась в лес, сыщик последовал за ней, хоть степнячка и не была основной его целью.

Асель в нерешительности стояла в нескольких шагах от освещенной поляны, то поднося руку к рукояти лука, то убирая ее. В итоге она решила, что без лука будет лучше и, глубоко вздохнув, решительно шагнула в круг света.

Отряд Энимора воспринял ее появление буквально в штыки — все бойцы выхватили оружие и готовы были кинуться в бой, арбалетчик также держал ее на прицеле. Не моргнув и глазом, она прошла мимо них и, подойдя к Энимору, сказала:

— Я пришла говорить с тобой.

По отряду пробежал недоумевающий шепот, но командир не спешил отдавать приказы.

— Это она, — произнес наконец человек, похожий на волкодава.

— Она, Гестага, несомненно она, — подтвердил Энимор, жестом приказывая спрятать оружие. — Но сегодня она моя гостья.

— Гостья это хорошо, — с плотоядной усмешкой произнес помощник командира.

— Ты не понял — она совершенно особенная гостья. Можешь говорить, — обратился он к Асель.

— Нет. Надо побеседовать наедине.

Саметтардец с улыбкой жестом приказал своим бойцам отойти.

— Совсем как в старые времена, Асель…

— Не забыл меня, разбойничья морда, — усмехнулась она, усаживаясь у огня и беспардонно угощаясь чужим ужином. — Как тебя зовут сегодня?

— Энимор.

— А что, звучит.

— А ты такая же настойчивая, как и раньше. Преследуешь меня даже после моей смерти.

— Не расстраивайся. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Слушаю тебя внимательно.

— Я прекрасно знаю, кого ты ищешь. И, в отличие от тебя, знаю, где они, и, если хочешь, могу их тебе отдать в обмен на то, что ты перестанешь меня преследовать и отзовешь своих псов.

— И зачем мне это, если я вас выслежу не сегодня, так завтра?

Асель залилась звонким смехом.